Критические дни

— Они не хочут, — прозвучал в трубке жалобный голос помощника главаря Сидора Ивановича Урватенкова.
— Сидор, — отвечал сонный главарь Ажевска Эконом Генералович Шкевич, — ты знаешь, который час? И вообще, я в отпуске, а ты и. о. меня, помнишь?
— Они не хочут убираться, — почти рыдал Урватенков. — Днем в законотуре обещали, а ночью позвонили и дали отлуп. Сказали, деньги вперед.
— Вот гады, — почесал макушку Шкевич. — Где ж мы им денег возьмем, самим мало. Мне еще дом в Тринцове строить и строить. Ладно, пусть Ямо-Ухабский собирает своих баб с вилами и лопатами, нанимает грузовик и убирает свалки. Меня больше не беспокой, устал после эстафеты.
Когда утром Сидор Иванович пришел на работу, главариат гудел, как неисправный трансформатор. Оказалось, ночью под окна высыпали несколько грузовиков с мусором. Сторож спал, а объявленный план «Перехват», как всегда, не сработал. В кабинете Урватенкова, положив голову на стол, дремал главный благоустроитель Владлен Ямо-­Ухабский. Проснувшись, он стал ругаться: «Я что, так и буду по ночам от вашей конторы мусор убирать? У меня дороги не грейдерованы, ветки не обрезаны. Требую двойную оплату».
— Тебе, Владлен, — успокоил его помощник главаря, — скоро еще миллиончик подкинут на уборку свалок. К нам военные копальщики приедут со всей Рассеи, так что отмусолишь себе что-нибудь. Лучше посоветуй, что с «Недотехникой» делать.
— Чего тут советовать, раскулачивать надо это едаченковское гнездо. Прихватизировали мусороуборочную технику задарма, а теперь ломаются, денег им не хватает. Пообещай им, что заплатишь половину. Потом. Если захочут.
— Не верят, собаки. Ладно, иди домой спать. Мне надо с платежами разобраться да на митинг идти народу на растерзание.
В это время к главариату с разных концов города на умопо­мрачительных иномарках ехали директор деньгосборочного центра Вита Бабова и коммуноуправитель всея Ажевщины Артемий Зарецкий. Встретившись в коридоре, они сделали вид, что не знают друг друга, и зашли в кабинет Сидора Ивановича.
— Ну что, отцы, — обратился к ним Урватенков, — долго будем народ мутить? Все бабло не можете поделить?
— Эконом Генералович, — официальным тоном проговорила Вита, — отправил ваши квитанции в законотуру. А лучше бы — в урну.
— Ты, Вита, — устало отмахнулся Зарецкий, — всех уже достала. Думаешь, одна умеешь маржу отначивать? Не переживай, у нас не хуже получится.
— Законотура, — осведомил Сидор Иванович, — прислала ответ. В переводе на русский язык — разбирайтесь сами. Так что, Вита, пакуй вещи.
— А как же компенсация за моральный ущерб и нравственные страдания? — трагическим голосом возопила Бабова.
— Твоя компенсация, — усмехнулся Артемий, — на улице стоит, тачка за полтора лимона. А квартир ты сколько нахапала?
— Не ваше дело, — гордо ответила дама и удалилась.
— Ловко вы ее прокинули, — похвалил Урватенков Артемия. — Надеюсь, нас с Генераловичем не забудете.
— Забудешь вас, как же. С 51 процентом. А ты знаешь, что Ажевску присвоили звание города мусорной славы?
— Ох, не сыпь соль на сахар. Просто какие-то критические дни. Отдал бы ты, Артемий, сорок копеек «Недотехнике». А то к новому году пройти негде будет из-за мусора. Да и журналюги заколебали со своими клеветонами.
— Хрен им. Ни копейки не уступим, самим на повышение зарплаты не хватает. Ладно, поехал отопление налаживать.
«Пока что и Бог неплохо отапливает», — проворчал Сидор Иванович и поплелся на площадь Лысого Вождя.