Опоки

В начале семнадцатого века, во время польской интервенции, Опоки были сожжены поляками дотла и уже не были восстановлены в статусе города. До войны Опоки являлись селом, после вошли в состав Ржева. Все улицы микрорайона Опоки названы в честь героев гражданской и Великой Отечественной войн: Чапаева, Фурманова, Щорса, Пархоменко, Крылова, Матросова. Исключение составляют названия переулков: Пионерский, Больничный, Свободный».

Если бы герои войн могли взглянуть на современные Опоки, вряд ли бы согласились увековечить опокские улицы своими именами — микрорайон мог бы завоевать первенство в конкурсе на самый неблагоустроенный уголок не только Ржева, но и всей России.

После войны Опоки застраивались бараками, предназначенными для временного проживания. Поначалу проживание действительно было временным. Люди, работавшие на предприятиях города, получали благоустроенное жилье и, как страшный сон, забывали выселки с удобствами на улице. С приходом капитализма очереди на жилье двигаться перестали, и жители ржевской окраины оказались пригвождены к баракам навечно. Даже обгорелые крыши и стены муниципальных домов, как в случае с семьей Смирновых с Больничного переулка, не гарантируют переселение или ремонт жилья. Несмотря на решение суда.

Во время эпидемии желтухи, «прославившей» Ржев на всю страну, город посетил главный врач страны Геннадий Онищенко. Следуя в «Водоканал», верховный санитар обратил внимание на гору мусора высотой в барак через дорогу от водоснабжающего предприятия. После головомойки, устроенной ржевским властям, много лет не убиравшуюся кучу временно ликвидировали. И, чтобы подобного казуса больше не было, отгородили свалку от дороги свежепостроенным кирпичным туалетом. 

Сейчас посреди мусорной кучи стоят контейнеры, которые иногда вывозят. Чаще всего вывоз происходит после звонков по всем инстанциям жительницы Больничного переулка Ольги. Причем грязь возле контейнеров остается неубранной и служит жилищем для крыс и тараканов.  Тараканы периодически совершают набеги на близлежащие дома. От мусорной кучи к баракам ведут многолетние протоптанные дорожки. Люди отпугивают их химией и какими-то ультразвуковыми штуками, но это помогает лишь на время. Иногда опокские мужики, устав терпеть вонь, проникающую в дома, вывозят мусор самостоятельно. Санэпидемстанции, если бы она осмелилась заглянуть в Опоки, работы хватило бы надолго.

Без дела не остались бы и коммунальные структуры города, редко балующие окраины вниманием. По-хорошему, девяносто процентов опокских бараков давно пора снести, но переселять людей некуда. Деньги на ремонт муниципального жилья или в бюджет города не закладываются, или их количество настолько мизерное, что и говорить не стоит. Опокчане, которые еще надеются, что местные власти возьмутся за их проблемы, регулярно пишут в администрацию и УК «Захолынское», что мусор не вывозится, гнилые электрические опоры вот-вот рухнут на бараки, деревья пробивают кровли домов, текут крыши, рушатся стены, дороги непроезжие. Если власти реагируют, странным образом. Приведем несколько примеров.

В 2011 году жители дождались давно обещанного грейдерования дороги. Потом звонили в газеты и рассказывали, что лучше бы грейдерования не было: осеннюю грязь перемешали с лужами и размазали по проезжей части. После чего в Опоках до заморозков нельзя было пройти без резиновых заколенников.

У жителя улицы Пархоменко, 11 Александра Витальевича полувековой тополь рос в метре от дома. Корни могучего дерева угрожали приподнять пол и фундамент барака, а ветви проткнуть стены и разрушить крышу. После неоднократных просьб в «Захолынское» рабочие пришли спиливать тополь. Предупредив, что специальной техники у них нет. Наем крана обошелся Александру в четыре тысячи рублей. Почему услугу пришлось оплачивать ему, а не управляющей компании, непонятно. 

Супруга того же Александра из барака № 11 утомила своими обращениями в «Захолынское» — текла крыша. Полтора года назад управляющая компания снизошла до Ирины и прислала ей пятнадцать листов шифера для латания протекающего участка. Шифер не пригодился — вместо шестиволнового прислали восьмиволновый. Он стоит до сих пор, подпирая стену барака. Зато начался внезапный ремонт крыши соседнего дома, хотя кровля не протекала и в ремонте не нуждалась. Перекрыли половину крыши, когда выяснилось, что рабочие перепутали дома и ремонт предназначался бараку Александра. После выяснения обстоятельств ремонт­ники исчезли, а барак, в котором проживают Александр и Ирина, так и продолжает разрушаться от снега и дождей.

Пархоменко, 11 — далеко не худший дом в Опоках. Вячеслав Евгеньевич (улица Щорса, 11) с удовольствием бы поменялся с Александром Витальевичем жильем. У последнего основные протечки по краям потолка, а у Вячеслава по всему периметру крыши. У соседей Вячеслава потолок держится на подпорках, чтобы не рухнул на головы. Жалуются властям с 2006 года, толку нет. По программе капремонта Щорса, 11 отремонтируют в 2018 году. Если барак до этого времени не рухнет. 

Опокчане, как и другие жители Ржева, работают. Отчисляют налоги и оплачивают коммунальные услуги. Большинство жилья принадлежит городу, который давно прекратил о нем заботиться. Может, вспомним об Опоках и хоть немного попытаемся навести в них порядок? Хотя бы перед выборами.