Уголок для души

Андрей Симонов

На фотографии — морда прыщавая,

Щурится, словно накушалась щавеля.

Длинный, нескладный, как одуванчик,

Бредящий спортом северный мальчик.

В ржевскую почву весной пересаженный,

И за последнюю парту отряженный.

Рос и тянулся к теплу, как морковка,

И развивал в баскетболе сноровку.

Это на паспорт была фотография.

Молвил фотограф: раз рожа прыщавая,

Будешь на карточке с розовым носом.

«Паспорт ведь красный, какие вопросы?»

С челкой дурацкой на сторону левую,

С полуулыбкой какой-то нелепою…

Вырос из юноши — что удивляться? — 

Тип бородатый с башкою дурацкой.

Пишет стихи и заметки зловредные.

Переместить его в годы заветные,

Там ему живо бы почки отбили,

Родину крепко любить научили.

Скажет спасибо пусть дяденьке Путину,

Что он в застенках еще не замученный…

Может быть, внук мой с прыщавой мордахой

Чистить возьмется с друзьями клоаку.

Пусть же мой голос не трусит, не ленится,

Может быть, скоро Россия изменится,

Станет честнее, добрее и чище.

Родина наша — милее не сыщешь.

***

Как тает наша жизнь, так тает снег,

Он был обещан праздничным и чистым,

Он предназначен был простынкою ложиться

Перины листопадовой поверх.

Он был белее шелка королев,

Но был колюч и был порою грязен.

Но все равно, он был всегда прекрасен,

И вот он исчезает, обмелев.

Он умирает в слякоти дорог,

И очень скоро мир его забудет.

Земля под ним травой и пашней будет…

Жизнь бесконечна, но всему в ней срок.

***

Пусть не лупит до седьмого  пота,

На пригреве все-таки тепло.

Я на кладбище, и родственников фото

Выглядят приветливо-светло.

Скоро Пасха, будет многолюдно,

А пока повсюду снег и лед.

И погост плыет, как в море судно,

В трюмах — разновозрастный народ.

Тесновато… Что им до уюта?

Поколеньям всем по этажу.

Есть там и родных моих каюты,

Я к ним в гости часто прихожу.

Как приятно солнце нынче греет,

На душе и в воздухе тепло.

Вы такие ж, только я старею,

Все мое из вашего взросло.

Помогаете, когда мне в жизни трудно,

Ну, а как иначе — внук и сын.

Скоро Пасха, будет многолюдно,

А сегодня с вами я один.

Екатерина Дивакова

Ты рисовал их без циркуля, Бог! — 

Льдинки на Волге с резными краями.

Прежде и тверди, и хляби, и слов

Были они. Как кусочки мозаик,

Как зеркала в снежно-бархатной пыли,

Словно узоры на крыльях стрекозьих.

Замысел в крупном и малом единый.

Что было до? Что останется после?

Льдинки из папье-маше под ногами

Или звезда в многоточии млечном:

Все говорит неземными словами

На внятном земном языке человечьем. •