Когда к кенару поселили самочку, он перестал петь

Звонок по имени Тимка

До того, как мы купили Тимку, я ничего не знала о домашних птицах. Мы отправились на базар за свеклой (была весна, все заготовленные на зиму овощи кончились) и зашли в «птичий ряд». Тут я показала своему семейству на клетку и сказала: «Хочу этого попугая». Уж очень мне понравилась птичка. Свеклу мы тогда так и не купили, не хватило денег, зато несли с собой клетку с «попугаем», который оказался трехмесячным кенаром, почти птенцом. Помню еще, мы ехали в автобусе, который трясло, и у птицы все время тряслись ножки.

Жили мы тогда в коммунальной квартире, и первой заинтересовалась новым постояльцем соседская кошка. Она заглядывала в нашу комнату и гипнотизировала глазами Тимку (так мы назвали птичку). Но бог миловал, Муркиных лап Тимка избежал.

Для начала кенар научился имитировать звонок. Мы постоянно бегали открывать дверь, а там никого не было. Это Тимка упражнялся. Утром, вместе с солнышком, наш пернатый член семьи принимался пищать, свистеть, щелкать, но не петь. А потом он вдруг запел, и мы поняли, что купили настоящую певчую птицу. Трели он начинал с рассветом, летом — в пять утра. И, чтобы Тимка никого не будил так рано, приходилось накрывать клетку. Кенар думал, что ночь, и спокойно спал.

Повзрослев, Тимка стал выглядеть очень солидно: представительный такой, именно канареечного цвета. А особенно красивым становился после купания и чистки перышек. Правда, к водным процедурам мы приучили его не сразу. По совету знакомых ставили Тимке в клетку пластмассовую майонезную банку с водой, но он не реагировал. Я пыталась, поймав его, засунуть в купальницу, но он лишь обиделся на такое обращение. А однажды мы увидели, как он залез ногами в баночку и начал купаться — с шумом бить крыльями, далеко разбрызгивая вокруг себя воду. После принятия ванны Тимка намок и так отяжелел, что едва взлетел на верхнюю жердочку. Зато потом почистил перышки и стал таким привлекательным, что глаз не отвести.

Однажды мы не на шутку испугались. Я подошла к клетке, а кенар сидит там... без головы. Оказывается, канарейки так спят: прячут голову под крыло, а одну ножку поджимают. Иногда мы выпускали Тимку, чтобы он немножко полетал по комнате.

Тимке решили скрасить одиночество

Почти три года кенар жил один. Все это время я пыталась найти ему подружку. Просила у одного старичка, который разводит канареек, самочку напрокат. Но ничего не получалось. И вот однажды поздней осенью мы были в Твери, и в магазине «Экзотика» я купила желтую самочку-канарейку. Также приобрела большую клетку, ведь в старой им вдвоем было бы тесно. Самочка оказалась совсем девочкой, какой-то взъерошенной, чахленькой, ей «стукнуло» всего четыре месяца. Ей было холодно, и я все время кутала клетку на пути от Твери. Назвали самочку Катей.

Когда я впустила Тимку к Катьке, он отнесся к ней с большой симпатией и нежностью. Подскочил, стал чистить перышки. Но Катя, видимо, в силу юного возраста ухаживаний не приняла. Испугалась, стала бегать от жениха. И Тимка резко к ней охладел. Повел себя, как отец с непутевой дочерью — командовал, гонял по клетке. Когда канарейка подросла, отношения птиц стали более ровными. Как у супругов. Но — у восточных супругов, где мужчина в доме безусловный хозяин. Тимка не подпускал Катьку к кормушке, пока не наедался сам, купалась она лишь после него, даже если мы ставили две баночки. Нередко они ссорились, но к вечеру обычно успокаивались и сидели вместе рядышком. Даже интересно: целый день дерутся, а вечером начинают «целоваться» — касаться друг друга клювами. Катя своему супругу прощала все, даже большие взбучки, когда он хватал ее за шкирку и тряс так, что однажды повредил крыло. Интересно, что кенар поет лишь в том случае, если он один в клетке. После того, как к Тимке посадили самку, петь он перестал.

Ребенок

Конечно, мы хотели «ребенка» от наших птичек. Я ставила в клетку специальную пластмассовую баночку («гнездо»), набрасывала тряпочки, ветки, пух. Катька все это собирала в гнездо, откладывала яичко. А потом выбрасывала тряпье из банки, а заодно и яичко. Таких «выкидышей» было много — видно, не хватало маме тепла, чтобы кого-нибудь высидеть. А однажды мы нашли в огороде заброшенное гнездо малиновки. Я взяла его домой и положила в клетку, в эту же баночку. И одно яичко Катерина все же высидела. Встаем мы как-то утром и видим в гнезде малюсенького такого, с ноготок, червячка с длинными ногами и длинной шеей. Мама интересно кормила сына: она клевала корм, а потом из своего клюва как бы отрыгивала переработанную массу в клюв первенцу. То, что родился мальчик, мы поняли довольно быстро — по повадкам. Дали имя — Степан. Как-то у Степы возник волдырь на шее. Мы жутко испугались. Оказалось, ничего страшного. Излишки маминой пищи скапливались иногда под кожей, а потом проваливались в желудок.

Птенец подрастал, у него появились перья. И тут отец стал его щипать. Пришлось разбить семейство, отделив первый этаж от второго. Внизу жил Тимка, а вверху Степа с мамой. Потом перегородку убрали, и в кенаре проснулись отцовские чувства. Иногда он робко, как бы стесняясь, кормил сына.

Ребенок рос на глазах. Не раз он выпадал из «гнезда» — на дно клетки с верхней перекладины. К счастью, все обходилось без травм. Было забавно смотреть, как он учился летать (не в клетке, конечно). Разбежится — и прыгает, пытается взлететь. Научился все-таки. И едва не погиб. Клетка стояла на балконе, дети ее открыли, и Степа улетел. К счастью, ребята из соседнего подъезда увидели птенца и вернули его до того, как сцапала кошка. А однажды мама с папой упали за пианино. Пришлось отодвигать его. Те, кому это приходилось делать, знают, каких трудов стоит переместить 300-килограммовую громадину.

Сейчас Степа живет вместе с родителями. Ему почти два года — взрослый кенар. Но для меня он — ребенок, причем долгожданный. После его рождения Катя яиц больше не откладывала.

Любопытно наблюдать за отношениями в семействе. Сын почти постоянно с мамой, защищает ее от папиных агрессивных выходок. Иногда Степа даже гоняет отца. Насыпешь корма, Тимка по привычке первым идет есть, но Степка отгоняет его и зовет мать. А иногда они мирно сидят на одной жердочке.

Сейчас мы ищем Степе жену. Так что все же придется ему покинуть родителей и начинать самостоятельную жизнь. Не зря говорят: в природе как в народе. В семейной жизни канареек и людей много общего. Мы любим наших птичек и ни разу не пожалели, что их завели.