Вход

У самовара

  • Автор Владимир Пенский

Одно из первых детских воспоминаний связано с самоваром, большим, латунным, до блеска начищенным.

Мне не было и двух лет, когда после рождения сестренки меня, слабого, переболевшего воспалением легких, забрала к себе бабушка. Дом у них с дедом был в другом поселке. Там я и прижился. Первые мои воспоминания связаны с ними. В тот момент жизни бабушка и дедушка были мне ближе родителей.

Одно из первых детских воспоминаний связано с самоваром, большим, латунным, до блеска начищенным.

В послевоенное время самовар имелся почти в каждой, особенно сельской, семье. Лишь про некоторых могли пренебрежительно сказать, что у них даже самовара нет.

Самовар ставили утром и вечером. Бабушка тонко щипала ножом полено на лучины. Сломанные пополам палочки поджигались спичкой и опускались в горловину самоварной трубы. Потом туда же засыпался древесный уголь. Пока бабушка занималась самоваром, я, трехлетний, умудрялся из ящика, где хранился уголь, стащить пару угольков и с аппетитом их хрумкал. Наверное, детскому организму чего-то не хватало. Бабушка обычно за это на меня ворчала. Однажды я спросил: «Бабуль, как ты узнаешь, что я брал уголь?» Она подвела меня к зеркалу, в котором отразилась моя рожица с черными от угля губами.

Самовар ставился рядом с русской печью, на него сверху надевалась труба с коленом. Дым от самовара уходил в дымоход печи. Вскипевший самовар водружали на стол, латунный красавец еще долго шумел. В маленьком чайнике заваривался грузинский чай, индийский был редкостью. Чайник на некоторое время ставили поверх самовара на конфорку. Потом угощались чаем, разливая в стаканы, но пили из блюдечек. Дед держал блюдце на кончиках пальцев одной руки. Бабушка, поставив  локти на стол, держала блюдце двумя руками. Ну, а я, сидя на табуретке, пододвигал блюдце на край стола и, наклоняя его руками, старательно дул на горячий чай и с шумом прихлебывал. Чай пили с кусковым сахаром. Кусок сахара размером с детский кулачок измельчался специальными щипцами на маленькие кусочки и укладывался в сахарницу. Большой по размеру кусок дед клал на ладонь левой руки и обратной стороной ножа раскалывал пополам точным ударом. 

Варенье в начале пятидесятых годов почти не варили, сахар был в дефиците, добавляли сушеные садовые и лесные ягоды. Хранились они на печи в полотняных мешочках. Я часто, забравшись на печь погреться, запускал в мешок руку. У деда были два улья пчел. Дед с бабушкой могли с одним кусочком сахара выпить несколько стаканов чая, а я же закладывал за щеку сразу несколько.

В самоваре отражалось мое искаженное лицо, да я еще нарочно корчил рожицы. Взрослые посмеивались над моими проделками. На столе часто стояли бабушкины пирожки, но я обожал пресные ржаные лепешки, вкус которых помню до сих пор, а вот попробовать не удается. Напившись чая, нужно было обязательно перевернуть стакан вверх дном, поставив на блюдце, и отодвинуть от себя.

Будучи взрослым, по случаю купил кускового сахара и, вспомнив деда, хотел ножом расколоть его пополам. Кусок проворачивался на ладони, от него отсекались осколки, да еще и отбил себе пальцы. Иногда пью чай из электрического самовара, но он и близко не похож на чай моего детства из угольного самовара.

P.S. На кухне под лавкой лежал старый хромовый сапог, которым изредка, когда долго не закипал самовар, надев голенище на трубу, раздували огонь. •