Смокин, Шаньга и Зулейка–ханум

Он был воинственный и драчливый. Однажды влюбился в черную кошку с французским именем Шанель, а проще — Шаньга. Которая при его приближении скрипела, словно ржавые дверные петли. Потому что была, хоть и красивая, но с приплюснутым носом. К тому же стерилизованная, потому к котам безразличная. Смокин этого не знал и домогался, пока не получил по носу когтистой лапой. Потом он заболел водянкой, в животе что-то булькало, он стал раздуваться. Умер у ног хозяйки и ее детей, хотя коты не любят, чтобы кто-то наблюдал за их смертью. 

Бабка объявила, что больше котов и кошек ей не надо. Однако спустя полгода ей привезли невзрачное существо — клубок шерсти, из которого выглядывали бусинки глаз. «Мы заплатили за котенка, — сказали родственники из Москвы, — пять тысяч рублей. Учитывая, что это персидская кошка, можете дать восточное имя». Так в доме появилась Зулейка-ханум, или просто Зуля. С тонким, даже не голоском, а свистом. Вместо «мяу» получалось «миу». Тогда как Шаньга шипит, как змея.

В первую же встречу Шанель безжалостно загнала котенка в угол. Однако за зиму Зулейка подросла и уже не позволяла себя обижать. К весне она запросила кота, издавая гортанные вопли и ползая на животе. Коты немедленно откликнулись, усевшись на заборе. Однако на свидания к ним персиянку не отпустили. Ее отвезли в ветклинику, где стерилизовали. После операции Зулейка не изменилась, не стала пугливой. Она не убегает в дом от шума машины и лая собак. Единственное, с чем смирилась, — бездетной судьбой.