Вход

Утопленник (Рассказ читателей)

  • Автор Владимир Пенский

«Бабушка, почему тетя Валя называет меня каким-то топленником?» — спросил я, сидя за столом около уютно шумевшего самовара.

Бабушка, услышав вопрос, уронила чайную чашку на пол. Осколки разлетелись по полу. Затем ушла в свою комнату, накинула на плечи платок и, почему-то вытирая слезы, побежала в соседний дом, где жил мой лучший друг Витька. Тетя Валя была его матерью. Через некоторое время бабушка вернулась, убрала осколки и тихо сказала: «Она обещала больше так тебя не называть». Продолжение этой истории я узнал только спустя много лет. Будучи в командировке в незнакомом городе, на улице увидел идущую навстречу тетю Валю. Поздороваться или не поздороваться, думал я. 

Я перебрался от бабушки к родителям после смерти деда. Было мне тогда около десяти лет, а сейчас уже под сорок. Вдруг она меня не узнает? И все же я поздоровался. «Ой, Володя, а я думала, ты меня не признаешь», — проговорила тетя Валя, обнимаясь. Она меня не только узнала, вспомнила даже день и месяц рождения. Ее сын, мой друг Витька, был моложе меня на два месяца. При встрече, посерьезнев лицом, она вновь назвала меня этим словом —  «утопленник» — и рассказала историю которая произошла со мной в далеком детстве. Однажды, когда она работала на огороде, ее позвала моя бабушка Мотя. Что-то в ее голосе было такое, что, бросив все, тетя Валя побежала на ее зов. «Вовка утонул», — побелевшими губами проговорила бабушка. В то время я только-только начинал ходить и, видимо, старался все потрогать и обследовать. Бабушка, хлопотавшая у русской печи, повернувшись, увидела мои неподвижные ноги, торчащие из ведра с водой. Я не подавал признаков жизни.

Бабушка и трясла меня, и делала  искусственное дыхание. Все было напрасно. Тогда она и позвала соседку тетю Валю. Теперь уже вдвоем они старались меня оживить . Однако их усилия были тщетны. Обессилев и поняв, что произошла трагедия, тетя Валя с бабушкой положили меня на кровать и навзрыд заплакали. В эту же секунду мой громкий рев перекрыл их плач. А еще через мгновение они, обнявшись, плакали, обливаясь слезами, громче меня. Но это уже были слезы облегчения и радости.