О культуре, литературе и тщеславии

В области культуры и оперы с бале­том мы впереди планеты всей. По­пробуй, объяви годом экономики — засмеют. Правда, балетный при­мадон Николай Цискаридзе заявил недавно, что по балету китайцы, ко­рейцы и японцы обогнали нас на­всегда. Так и сказал: «Они обогнули шар земной и еще раз обогнали». Возможно, потому так говорит, что сам уже активно не танцует, а кроме него, мол, некому.

ДИРЕКТОРА ТРЕТЬЯКОВКИ СНЯЛИ С РАБОТЫ. НЕ ОРГАНИЗОВАЛА ИНФРАСТРУКТУРУ В ХРАМЕ ИСКУССТВ В ЛАВРУШЕНСКОМ ПЕРЕУЛКЕ.

Людям негде отдохнуть — ни "Макдональдса", ни поп-корна, ни боулинга. И никакой выдумки. Вон по музею изобразительных искусств посетителей с закрыты­ми глазами водят. Какой-то кон­цептуалист придумал, говорит, так круче усваивается. Толпы с завязанными глазами бродят за экскурсоводом. Смотрители в ужасе. Того и гляди, посетителей Эрмитажа поведут по залам вверх ногами.

Про кризис в литературе твер­дят уже лет сто. Что в поэзии у нас все плохо, Е. Евтушенко, помнится, еще в семидесятых с удовольствием констатировал. И распекал Ю. Кузнецова с А. Куш­нером, дескать, перспективные ребята, но нового в русскую по­эзию ничего не привнесли. Спа­сибо интернету, можно по видео посмотреть выступления поэтов в 1976 году в Лужниках. Предста­вить трудно, но трибуны дворца спорта заполнены любителями поэзии. Борта хоккейного корта не сняты, игровую площадку за­стелили, поставили кресла в не­сколько рядов, соорудили сцену. Вечер вел К. Симонов, рассказы­вал, как делегация поэтов ездила за границу на какой-то поэтиче­ский форум, а после заседаний пробовали с местными поэтами организовать вечер — зрителей не нашлось.

В Лужниках высту­пал Степан Щипачев, участник граждан­ской войны. А Юрия Кузнецова, предста­вителя послевоенного поколения, объявили самым молодым из присутствовавших. Б. Окуджава, Б. Ахма­дулина, А. Вознесенский, Е. Евту­шенко — левые крайние — о чем-то спорят. Ведущий скосил взгляд в их сторону, Ю. Кузнецов дергает за рукав Е. Евтушенко, видимо, просит не шуметь. Евтушенко выступал последним, читал «Бе­лые снеги» с ужасным подвывом. Представить не мог, что сорок лет спустя его манера чтения будет так раздражать. А тогда он был кумиром, каждую его строчку от­крытым ртом ловил.

В ТОМ ЖЕ ИНТЕРНЕТЕ СЕГОДНЯ МОЖНО НАЙТИ ГОЛОСА БЛОКА, БУНИНА, МАНДЕЛЬШТАМА, ГУМИЛЕВА, БАГРИЦКОГО И МНОГИХ ПОЭТИЧЕСКИХ БОГОВ.

Перед путчем делали передачу о А. Лукьянове, последнем пред­седателе президиума Верховно­го совета. Он хвастал, что у него уникальная коллекция голосов поэтов «Серебряного века» и буд­то бы есть М. Цветаева. Хвастал, дразнил, крутил в руках кассету. Лукьянов в тюрьме стал стихи писать. Немолодой орел, вскорм­ленный неволей, выпустил сбор­ник под псевдонимом Осенев. Не знаю, попал ли он в «Строфы века», но про голос Цветаевой Лукьянов, скорее всего, ошибся. Записей ее, говорят, никогда не было.

Кроме «Строф века», Е. Евту­шенко подготовил еще пять томов антологии «Десять веков русской поэзии», обратился к государству за помощью по изданию того, что десятилетиями мучительно выискивал, выбирал, сортиро­вал. Его поддержали даже те, кто Евгения Александровича, мягко говоря, недолюбливают. Гигант­ский труд, субъективный, разуме­ется, но Евгению Александровичу не откажешь в справедливости. В антологию он включил стихи своего заклятого врага С. Куняе­ва. И в этом смысле он добрее И. Бродского. Иосиф Александрович брезгливо высокомерен: «Евту­шенко? Вы знаете — это не так просто. Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он еще худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя, по репродукции самого себя, у него есть стихи, которые, в общем, можно даже запомнить, любить, они могут нравиться. Мне не нравится просто вообще уровень этого всего дела. То есть основной такой дух, просто — МЕРЗИТ ".

Скажете, чересчур? Но отзыв С. Куняева еще хуже. Евтушенко при своем чудовищном хвастов­стве и никому не нужной распах­нутости никого так несправедли­во не обижал. Наверное, поэтому он всех пережил. И теперь уже не говорит, что среди современни­ков поэтов нет хороших. Неко­торые стихи того же И. Волгина, который спустя годы молчания выпустил поэтический сборник, называет блистательными и даже гениальными. И ни слова о разло­жении, опустошении, бездухов­ности — излюбленная тема кли­куш-громовержцев.

Евгений Александрович рус­скую литературу преподает в штатах. Нашим молодым литера­туру преподает Дмитрий Быков, по-моему, автор лучшего за по­следние годы поэтического сбор­ника «Блаженство». В беседе Бы­кова с тем же Цискаридзе есть лю­бопытный оборот о тщеславии.

— Возможен ли артист (тут можно добавить: поэт, писатель, художник) без тщеславия, или это непременное условие, без ко­торого на сцену выходить стыд­но?

— У вас нет мотивации выхо­дить на сцену без этого…

ЕСЛИ ТЩЕСЛАВИЕ НЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ГОРДЫНЮ, ОНО ПОМОГАЕТ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬСЯ.