О бедном гусаре замолвили слово

Не потому, что в наступившем году исполнится 160 лет со дня его смерти —  повод покриминальней. Тема доклада кандидата исторических наук, доцента кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Тверского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Елены Потаповой короче, чем ее собственное звание: «Дело помещика Сеславина. Проблема нравственности, власти и собственности».

Да, нашему прославленному земляку, герою Отечественной войны 1812 года, участвовавшему в сражениях с турками, французами и прочей нечистью, раненому, изувеченному, оскорбленному зажравшимся чиновничеством, ушедшему в отставку, оказывается, шили дело. И не где-нибудь в столицах, а в ржевском уездном суде в марте 1832 года. И, между прочим, грозила компенсация имущества (имения). А оно у него было нехилое по размерам. По эффективности управления, да — полная труба. Родовое Есемово было заложено-перезаложено, после отставки Александр Никитич жил в Вышнем Волочке у брата. Родовое гнездо все же выкупил, переименовал из Есемово в Сеславино (после смены хозяина деревне вернули первоначальное название) и тридцать лет жил затворником. Пишут, что ни с кем не общался. Но дети от брака с крепостной были. Значит, общался. Но к проблемам нравственности это не относится, по тем временам дело житейское. Речь о другом.

Елена Владимировна начала издалека, со времени правления Петра I, когда «понятия дворянской нравственности, чести, достоинства, власти, права, собственности стали волновать русское общество». Во второй половине восемнадцатого века принимаются нормативные акты. При Петре вышел один, осуждающий поведение помещиков, которые били и мучили крестьян. За сто последующих лет приняли еще шесть актов, «так или иначе призывающих помещиков смотреть за своими крестьянами, не допускать нищенства, кормить в случае неурожая и вести правильный образ жизни». Генерал-губернатору предписывалось «пресекать всякие злоупотребления, а также роскошь безмерную и разорительную, обуздывать излишества, мотовство, тиранство и жестокость со стороны помещиков». «Это вполне объяснимо, — говорится в докладе, — так как 18 век запомнился современникам и потомкам страшной Дарьей Салтыковой, мучившей и убивавшей своих крестьян, погромами крестьянских усадеб, убийствами помещиков крепостными, суицидами крепостных, не выдерживавших издевательств от своих хозяев, побегами из имений, бунтами. Появление Учреждений 1775 года было вызвано восстанием Емельяна Пугачева. Надо отметить, что случаи дурного управления и насилия со стороны помещиков и ответных действий со стороны крестьян не прекратились и в 19 веке».

На столь безрадостном фоне дело на нашего героя-земляка и завели. Формулировка такая: «О неповиновении крестьян своему помещику генерал-майору Александру Сеславину и жестоком его с ними обращении». Заметим, события происходили задолго до отмены крепостного права, и бедные крестьяне, подавшие жалобу на хозяина в надежде на возмещение морального ущерба, из нашего прекрасного далека видятся наивными и еще более беззащитными.  «Тычки, зуботычины, сквернословия в адрес крестьян были вполне обычным делом. А поскольку случаев смертоубийства не наблюдалось со стороны помещика, эти действия не квалифицировались как превышение власти. Морально-этические страдания крестьян в расчет не принимались», — подытоживает докладчик. 

Возникает вопрос, а из-за чего сыр-бор? Ответ прост. Государственная казна пополнялась исключительно за счет, как сейчас бы сказали, аграрного сектора. Нефть на мировом рынке не стоила ни черта, соответственно, не изобрели еще нефтедоллара. И помещиков, не умевших или не желавших управлять хозяйством, брали за задницу, угрожали имения отобрать. Одна из статей 1832 года грозила: «В случае вины помещика в разорении деревни, в нестерпимом жестоком управлении местным главным начальникам губернии разрешалось наложить опеку на такое имение». То есть мог наступить запрет на хозяйственное управление, а последующие статьи даже запрещали нерадивому хозяину бывать в имении. Гладко на бумаге, но… овраги имелись всюду, не только в Есемове-Сеславине-Есемове.

Вывод из доклада Е. Потаповой, занимающейся оценкой личности нашего земляка одиннадцать лет: «Дело помещика Сеславина — частный случай целенаправленной политики властей, стремящихся хоть как-то ограничить произвол помещиков, не допустить крестьянских восстаний и падения уровня платежеспособности помещичьих имений». •