Вход

Ржев, весна 1943 года

Думаем, нашим читателям будут интересны воспоминания, которые оставила педагог В. Вишнякова.

Недавно Ржев отметил 75–летие освобождения. Думаем, нашим читателям будут интересны воспоминания, которые оставила педагог В. Вишнякова (Варвара Васильевна ушла из жизни в 2013 году).
«Наш московский педагогический институт во время войны эвакуировали на Алтай (я поступила на специальность «Математика» в 1939 году, окончив в Ржеве школу № 4 с золотой медалью). В марте 1943 года в городе Ойрот-Тура (ныне Горно-Алтайск) мы досрочно защитили дипломы, нас направили в освобожденные районы. 6 апреля приехали в Калинин. Со мной были химик Женя Туминская, математик Фира Смелянская, историк Валя Осипенко и литератор Люся Суздальцева. Мы побывали в облоно, нас направили в только что освобожденный Ржев.
9 апреля поезд Калинин — Ржев остановился в городском лесу. Это была конечная остановка — дальше путь был разрушен. Мы спросили, как найти гороно, оказалось, отдел образования расположен на другой стороне Волги.  Пошли по тропинке в сторону Калининских домов, от которых остались одни стены. Нас строго-настрого предупредили, чтобы никуда не сворачивали — можно было нарваться на мину. Штабеля мин лежали вдоль тропинки. От Калининских домов до переправы нас подвез на запряженной лошадью телеге немолодой военный. «Куда же вы приехали, девчонки, — спросил он, — а если немцы вернутся?» Мы отшутились: «Ничего, молодые, убежим».
Перевоз представлял из себя трехместный весельный ялик, который ходил примерно в районе нового моста. Там работала женщина, а порядок на переправе поддерживал милиционер — иначе не избежать скандалов. Трое из нас, Люся, Женя и я, пошли в гороно к заведующей О. Зверевой. Фира и Валя были направлены в район, пошли в районо. Все административные органы (горком, горисполком, горфо, гороно и т. д.) располагались на улице Смольной — здесь остались относительно целыми несколько частных домов. Нас определили в гостиницу на улице Косарова. Это был обычный частный дом. Сверху жили хозяева, внизу мы. Поначалу занимались делом важным, но не связанным с педагогикой — отмеряли землю для посадок, в первую очередь картофеля. Народу в городе было немного, почти каждого знали в лицо. Люди жили в основном на правой стороне. Здесь же работали две столовых, где все питались. Одна на улице Калинина, другая неподалеку. Картофель, кстати, в целях экономии сажали глазками.
Закончив с землемерством, мы вместе с Ольгой Алексеевной Зверевой пошли осматривать школы, чтобы определить, какую из них в первую очередь восстанавливать. В более-менее нормальном состоянии были Пушкинская школа и школа № 4 (там, где позже был интернат, потом музучилище). Однако после того, как мы переписали всех детей (причем я обходила все землянки и строения на Советской стороне), стало ясно: приводить в порядок нужно именно Пушкинскую школу на левой стороне ребят почти не оказалось. Здание Пушкинской было с крышей, но без оконных рам и полов. Одна из стен была разобрана в виде арки — в школе держали конюшню и через арку выводиди лошадей.
Приехали строители — совсем молоденькие ребята, старшему было, наверное, 18 лет (видимо, из ГПТУ). Им помогали ребята и учителя.
Летом был организован пионерский лагерь. Место искали долго и нашли в Праслове. Поближе ничего отыскать не удалось — все было разрушено. Все лето я работала воспитателем в лагере — жили мы в прасловской школе. Кроватей не было, спали на матрасах. Продукты из города нам часто возили на лошадях, а вообще, когда нужен был транспорт, обращались к военным, которые обычно не отказывали. В пионерлагере не скучали — ходили в походы, организовывали соревнования, концерты, прогулки. Лето 1943-го было теплым, не дождливым, ребята нередко купались. Старшие ходили на Волгу, младшие плескались в ручье.
К сентябрю строительные работы в школе практически завершились, только стекол не было. Учиться начали в октябре, а весь сентябрь мы с ребятами готовились к зиме: заготавливали дрова, искали по всему городу печные принадлежности. В школе было много первых классов. Сюда пошли не только восьмилетки, но и дети постарше, вплоть до десятилетних, ведь во время войны мало кто учился. В девятом классе, где я была классным руководителем, в первый день учебы было только шесть человек. Однако население прибывало с каждым днем, к концу учебного года мой класс насчитывал 30 человек.
Электричества не было до декабря 1944 года, приходилось трудно. Устные предметы (география, биология и т. д.) чаще всего проводились в темноте, ну, а письменные — со скудным освещением. Поначалу в основном использовали коптилки, которые делали из снарядных гильз. Потом из Горького пришел поезд, с которым Ржеву прислали много всего необходимого, в том числе свечи, керосиновые лампы. Младшим классам старались выделить тетрадки, и парты у них были настоящие. Старшие же часто писали между строк перевернутых брошюр, а сидели на лавках за самодельными столами.
Но, в общем, учебный год шел нормально, школа жила своей жизнью. Даже танцевальные вечера проводили под гармошку, правда, возвращалась я с них с глазами, полными копоти. Первый выпускной после освобождения прошел весело. Жаль только, что фотографа не нашли (даже на второй выпуск в 1945-м с трудом нашли фотографа). Незадолго до этого выпускники втайне от учителей поставили в только что открывшемся кинотеатре «Победа» спектакль «Синий платочек». Зрителей пришло столько, что чуть ли не дрались за места.
Наша школа, кстати, была не единственной в городе. Одновременно с Пушкинской начала работать и железнодорожная школа № 30 (ныне № 11).  До конца войны больше всего запомнились два события. Первое — когда дали свет. Было радостно и празднично. Второе — когда объявили об окончании войны. Народ сам собрался на митинг на улице Коммуны (там проходили демонстрации). Все были счастливы. Ну, а город постепенно восстанавливался, мы работали, не чувствуя усталости, ведь мы тогда были молодыми».
От редакции. Варвара Васильевна Вишнякова, заслуженный учитель школы РСФСР. Родилась 4 декабря 1921 года, умерла 28 ноября 2013-го. С апреля 1943-го по декабрь 1977 года работала учителем математики в школе № 1 им. А. Пушкина.•

Андрей Симонов

Главный редактор газеты, член Союза журналистов России