Воспоминания участника боев за Ржев

Начало от 26 августа и 2 сентября 2020 г.

Эти воспоминания хранятся в ржевском архиве. Писал их житель нашего города Михаил Ефимович Голубев. Он назвал их «Былое и думы тех далеких лет» (1940-1946).
В лазарете под Слабцовым, я начал рассуждать о своей роли в этой жестокой войне. Наши летчики, танкисты, пехотинцы бьются на передовой, подставляя грудь под пули. Мы же находимся как бы под их защитой, во втором эшелоне. Имею ли я на это право? Тогда я впервые подумал о том, чтобы сесть за штурвал самолета. Мысль, чтобы переквалифицироваться на летчика, не отпускала меня после Ржевско-Вяземской операции, когда весной 1943 года мы переучивались в Кубинке на новые самолеты ЛА-5Ф. И все лето 1943 года, когда был на фронте на Смоленщине. То, что пришлось там увидеть, потрясло. От Гжатска до Вязьмы, от Ржева до Брянщины и далее мы не увидели ни одной целой деревни. Все было сожжено, разрушено, изрыто, опутано колючей проволокой; противотанковые рвы были наполнены трупами военных и мирных жителей.
Окончательное решение выучиться на летчика окрепло после того, как на моем самолете погиб молодой летчик. Это был единственный случай смерти на моем самолете. К сожалению, летчики погибали не только в бою. Умирали иногда по глупости, бессмысленно.
 В конце 1943 года я возвращался из штаба дивизии, куда был послан замполитом для разучивания мотива и слов нового гимна Советского Союза. Потом я должен был научить этому весь состав полка. На подходе к аэродрому я увидел, как парой взлетели наши самолеты. Сплошная облачность в тот день стояла низко. Развернувшись, оба самолета спикировали на КП и, взмыв вверх в плотном строю, красиво выполнили «бочку», сделав два витка. Потом сделали второй заход над КП и вновь начали исполнение «бочек». На третьем витке оба самолета скрылись в облаках. Через две-три минуты один самолет вышел из облаков в нормальном положении, а второй в перевернутом, уже с опущенным к земле носом и через несколько секунд на огромной скорости, на глазах всего полка, врезался в землю на краю поля всего аэродрома. Раздался мощный взрыв, вверх взметнулась земля, обломки самолета, пламя и черный дым. Так погиб командир 272 истребительного авиаполка, герой Советского Союза полковник Шевцов.
Это был смелый и грамотный летчик. Оказывается, в тот день прибыл командир соседнего полка, его коллега и товарищ. В честь встречи решили «порезвиться», тем более, требовалось испытать после ремонта самолет, у которого при посадке было отломано хвостовое колесо. И вот испытали, показали... Мы похоронили командира неподалеку от места гибели, на берегу ручья, возле деревни Дубровка Руднянского района Смоленской области.
 Тогда я и принял окончательное решение сесть на самолет. Знал технику, вооружение самолета, умел им пользоваться. Требовалось только изучить теорию и практику полета. Командир Климанов одобрил мое решение. Вскоре меня вызвали в штаб полка и предложили пойти учиться в летную школу. Срок обучения — год. Сохранялось звание, вещевое и денежное довольствие (в то время я был старшина, старший авиамеханик, получал 470 рублей в месяц). Главное, после окончания обучения возвращают в свой полк, но уже летчиком. Я сразу согласился.
Мне дали десятидневный отпуск. О своих родителях я не имел известий с начала войны до зимы 1943 года. Случайно узнал, что они живы, эвакуированы в деревню Захарово Козловского района; дом, где мы проживали раньше, разбит снарядом. Вскоре списался с ними.

***
 И вот в конце февраля 1944 года я поехал в Козлово уже из под Могилева. В то время полк располагался на аэродроме близ станции Темный Лес. После трехлетней разлуки увидел постаревших родителей, братишку и двух сестренок. Старший брат тоже был на фронте. Жили в эвакуации они бедно и трудно, как и все в то время. В полк возвратился в начале марта. Оформив необходимые документы, мы с товарищем Николаем Агаповым выехали в Чебоксары, в 14 военную школу пилотов первоначального обучения. 10 марта 1944 года наша группа из 36 человек, таких же бывших механиков, как и мы, приступили к занятиям.
Так закончилась моя фронтовая жизнь и началась курсантская, которая затянулась на два года. Война завершилась без моего непосредственного участия на фронте. День Победы я встретил в госпитале, в городе Волчанске Харьковской области, где лежал с тяжелейшим воспалением легких. В то время я еще был курсантом 10-й военной авиашколы пилотов.
 Мне не повезло с самого начала. В Чебоксарах нас начали учить летному делу на самолетах ПО-2. Проучившись теории три месяца, в июне 1944-го мы вместе со школой  из Чебоксар перебазировалась в подмосковный Егорьевск. В сентябре закончили обучение. Я налетал 63 часа самостоятельного полетного времени. По окончании школы группа была направлена в Энгельс, в военную авиашколу пилотов. Но эта школа готовила летчиков на самолеты-бомбардировщики ПЕ-2, что нас не устраивало. Мы подняли шум. Нас продержали там до января 1945 года, а потом все же отправили в 10 ВАШППО в Сорочинск Оренбургской области, которая готовила пилотов первоначального обучения на самолетах УТ-2, с которых и готовились истребители. Это и нужно было нам с самого начала. В апреле 1945 года из Сорочинска школу перебазировали в Волчанск под Харьков. Уже в конце мая я вылетел самостоятельно на самолете УТ-2, но в июне 1945-го последовал приказ о расформировании школ первоначального обучения и переходе на подготовку летчиков по программе мирного времени с трехлетним сроком обучения.
 Нас направили в Чугуевское летное училище. Я и большинство моих товарищей отказались от дальнейшего обучения, так как сочли это бесполезным. Учиться три года и выйти летчиком реактивного самолета в возрасте 28 лет не было смысла. Мы просили отправить нас в такое училище, где обучали бы по ускоренной программе. Нам сказали, что такое училище есть в Красноярском крае, где еще готовились летчики для будущих боев на Дальневосточном фронте с японскими самураями.
Туда мы ехали почти месяц, прибыли в конце 1945 года в Черногорск, что в 13 км от Абакана Хакасской АССР, в Бирмское авиаучилище. Нас там встретили как незваных гостей. Сказали, что последнюю группу летчиков, подготовленных по ускоренной программе, уже выпустили, и училище переходит на трехлетний курс. На мандатной комиссии мы «шумели». Нас подвергли жесткому обследованию на медицинской комиссии и меня «забраковали». Нашли что-то неладное в органах дыхания. Правда, я тогда уже сильно кашлял.
Таких «отвергнутых» набралось 12 человек. Нас послали в караульную роту, поставив на денежное довольствие в 70 рублей в месяц (вместо ранее получаемых в течение двух лет 470) как сержантский состав сверхсрочной службы. Сказали, что наш возраст (1920-1921 гг рождения) скоро демобилизуют.
 Действительно, 6 мая 1946 года я был демобилизован из рядов Советской Армии, пробыв в ее составе пять с половиной лет. Так закончилась моя жизнь на военном поприще. Предстояло решить, как и где жить дальше в трудное послевоенное время. По закону, я мог демобилизоваться туда, откуда уходил в армию, то есть в Ленинград. Но меня тянуло на родину, хотя в деревне Озерецкое Ржевского района родные не жили, они находились тогда в совхозе «Каменка» Максатихинского района.
Но перед моими глазами стояла разрушенная и покалеченная Ржевская и Зубцовская земля, разбитая Смоленщина и Белоруссия. Ведь кому-то нужно это восстанавливать — подумал я и оформил документы на выезд в Ржев. Добирался до родной деревни ровно месяц. Приехал в свою Есиповскую 7 июля 1946 года, в первый день Троицы, и попал прямо на свадьбу друга детства и юности Васи Соловьева, который прибыл домой месяцем раньше. Началась новая мирная жизнь. Но это уже другая история.

***
Краткая биография Михаила Ефимовича Голубева
Родился 15 ноября 1921 года в д. Озерецкое Глебовского с/с Ржевского р-на. В 1937 г. окончил 7 классов Гляденевской НСШ, с 1937 по 1939 годы учился в ржевском зоотехникуме (с. Знаменское). В 1940 г. жил и работал в Ленинграде, откуда в январе 1941 г. ушел в ряды Советской Армии, поступив на учебу в Селищенскую военную школу автомехаников.
С 1947 по 1961 гг., работал начальником ржевского отдела кинофикации, зав. ржевским райдоротделом, зам. директора Глебовской МТС по политчасти, председателем колхоза «Победа», директором Глебовской МТС, председателем колхоза «Рассвет», заместителем председателя исполкома Ржевского райсовета, председателем колхоза им. Ленина.
Член КПСС с 1947 года. Награжден орденами: Ленина, Трудового красного знамени. Медалями: «За трудовую доблесть», «За боевые заслуги», юбилейными наградами. Жена — Мария Иосифовна Плетнева, сын — Вячеслав Михайлович Голубев, дочь — Светлана Михайловна Потапова .•