Памятник рукотворный

Август 2014-го

Главарь Ажевска Шкевич сидел опечаленный. В кабинет неслышно проскользнул его заместитель Сидор Урватенков. «Почто задумался, детина?» — попытался пошутить Сидор. «Посадят нас с тобою, и поделом, — произнес главарь, — зима на носу, как будем микрорайон отапливать?» «Да уж, — согласился Урватенков, — подбросила «Хрентра» поросенка. Раз — и отключили. Ладно, Эконом Генералович, все равно скоро сваливать. Пусть Комельков отвечает, его для этого и взяли». В это время в кабинет главаря буквально ворвался новый зам по воде, дерьму и пару Игрек Иксович Комельков.

— Капец, ребята, — вскричал он. — На конкурс никто не вышел.

— Чем мотивируют? — осторожно поинтересовался Шкевич.

— И вас мативируют, — ответил Комельков, — и Урватенкова, и весь наш главариат. Я потом целый час уши разглаживал. Говорят, в такие сроки и за такие деньги пусть Эконом сам трубу строит.

— А может, — махнул рукой Сидор Иванович, — и хрен с ним. Накупим лимонов на десять буржуек и обогревателей, раздадим народу. Остальное — нам за работу. Что ее там, зимы-то?

— А с горячей водой как? — засомневался Шкевич.

— С горячей классно, — согласился Урватенков, — без нее хреново. Подкупим кипятильников.

— Нет, парни, — возразил Игрек Иксович, — здесь вам не армия, палаткой и печкой не обойдешься. Надо придумывать, как теплотрассу будем лепить.

— Кто у нас там сейчас по строительству? — начал вспоминать Эконом Генералович. — Ленка? На ковер ее.

Вскоре перед очами главаря предстала замша по строительству Ленка Инженеровна Молниева. Она, заглядывая в бумаги, начала бойко докладывать: «Деньги Андрон Героевич выделил, проект почти готов, компенсаторы едут, трубы заказаны, паровоз, чтобы не мешал, передвинем на 20 метров».

— Не тараторь, не на задуме, — оборвал ее Шкевич. — Кто варить будет?

— На конкурс никто не вышел.

— Это мы уже знаем, — заверил Урватенков. — А ты что вся в пыли?

— У семи подрядчиков в ногах валялась, — пожаловалась Молниева, — только смеются. Говорят, у вас там не то что откатить нечего, еще и свое придется приплачивать.

— Да уж, — задумчиво произнес главарь. — Дураков нет за наши с Сидором грехи отвечать.

— Стойте, — озарила мысль Комелькова. — У нас же есть «Всестрой».

— Не, — засомневался Урватенков, — «Всестрой» не потянет. У них же в основном узбеки работают.

— Во-первых, — отчеканила Молниева, — у «Всестроя» гениальная руководящая сила в лице Петра Александровича Небритого. Во-вторых, если «Всестрой» за теплотрассу не возьмется, вас всех знаете за что подвесят. Так что приглашайте Натэллу Крановну и уговаривайте.

Позвонили Натэлле, она, как всегда, оказалась вне зоны доступа. Поручили аппарату срочно разыскать принцессунетполномочий. Обнаружили только к вечеру в загородном доме Небритого. В кабинете Шкевича вновь собрался кворум.

— А что мне за это будет? — кокетливо проговорила Стройкина, выслушав предложение собеседников.

— Все муниципальные заказы, — пообещал Эконом Генералович, — во веки и присно твои. Переселенцы, капремонты школ и садов, три головы, да хоть башню вавилонскую.

— Они и так мои, — не пришла в восторг Натэлла Крановна. — Хочу берега укреплять к 800-летию.

— Ну, ты, мать, загнула, — присвистнул главарь. — Там же семьсот лимонов на кону, это даже не губернский уровень, в Моркве деньги осядут. Нет, Натэлла, берега я обещать не могу, хватит с тебя обелиска.

— Ладно, уговорили. Чего не сделаешь ради простого народа.

Октябрь 2014-го

Заместоглаваря Игрек Иксович Комельков допрашивал в своем кабинете Ленку Молниеву.

— Когда закончите эту долбаную трубу?

— Вам для прессы или для себя?

— И так, и так.

— Если для СМИ — в ближайшее время начнется наполнение. Если для вас — задница. Теплотрассу-то сварят с горем пополам, а что дальше будет, одному богу известно. Остается жить надеждой.

— Шкевич слинял, а мне расхлебывай. Да еще этот «Контрольный выстрел» едет с НТВ.

— С «Выстрелом» мы как-нибудь договоримся, — рассудила Ленка. — Как приехали, так и уедут. А вот с морозами добазариться вряд ли получится.

— Ты вот что, — поручил Комельков, — успокой народ. Дай интервью по телевизору, покажи там все, умных слов побольше. А я на задуму вынесу вопрос о поощрении «Всестроя» за доблестную работу.

Депутаты вновь избранной задумы знакомились, обменивались новостями. Первым вопросом повестки дня значилось: «Награждение «Всестроя».

— Предлагаю, — выступила Молниева, — поблагодарить каждого, до последнего рабочего.

— Боюсь, — возразил заместопринцессынетполномочий Витян Родилов, — никто из нас не знает узбекского.

— Тогда, — нашлась Ленка Инженеровна, — поклониться в ножки.

— Я уже старый, — констатировал Шкипер, — пусть эту обязанность возьмут на себя самые спортивные — Изразцов и Хаер.

Из зала послышался голос дорожного ругателя Альфреда Шпокмана: «В решении будут названы виновные аврала?»

— Конечно, — заверил Родилов. — Объективные обстоятельства и несовершенство системы государственного управления.

— Мы не решили главного, — вмешалась Аслакова. — Какой именно памятник и где будем ставить руководству «Всестроя» за его героический подвиг?

Депутаты напряженно замолчали. Работа мысли, казалось, витала в воздухе. Наконец, осенило Артемова: «Так теплотрасса и есть готовый памятник. Только надпись сделать —  «Всестрой». Поставить дату рождения, тире, а когда помрут, дату смерти».

— «Всестрой» бессмертен, — выкрикнула Натэлла Стройкина, приглашенная в качестве почетной гостьи.