Сто лет убийству Распутина

Назывался он длиннее, чем ставшая известной позже «Нечистая сила». У журнального варианта название было «У последней черты» и что-то там про святого черта. Три года Пикуль безуспешно пытался пристроить рукопись. Наконец, в 1978 году журнал «Наш современник» отважился ее напечатать. Последний номер вышел с задержкой. Говорят, Пикуля вызвали на кремлевский ковер. Сам М. Суслов, главный идеолог партии, рвал и метал. Видать, Валентин Саввич с обличением царизма шибко переборщил.

Старый рабочий «Электромеха» дядя Коля рассказывал мне, как он посылал своему кумиру восхищенное письмо в Ригу, и Валентин Саввич якобы ответил. Кумир крыл советскую цензуру, говорил, что его кромсают, режут по живому, выбрасывают лучшие куски. Так во все времена и было: писатель любим народом, потому что гоним, гнобим и за правду радеет.

А вот история рабочего Кировского завода в Ленинграде. В 1979 году он этот же роман прочел и написал в редакцию «Нашего современника» письмо… Распутину. Удивительное совпадение: членом редколлегии «Нашего современника» являлся писатель Валентин Распутин. Письмо возмущенное: «Неужели вы солидарны с тем, что написал Пикуль? Не хочу верить в это. Не хочу верить, что такие писатели, как Валентин Распутин и Виктор Астафьев, Василий Белов и Юрий Нагибин согласились с публикацией литературно убогого и откровенно антисемитского опуса Пикуля». Через две недели домой к автору письма пришла женщина, представилась сотрудницей «Нашего современника», полюбопытствовала, действительно ли он рабочий и сам ли писал письмо. Получив утвердительный ответ, сотрудница исчезла тотчас же. 

Рабочий теперь пишет на имя редактора: «Откуда вашей сотруднице стали известны сведения, адресованные писателю Распутину? Значит, письмо вскрывали в редакции? По какому праву? О себе сообщаю, что я действительно рабочий. Уже в зрелые годы закончил факультет журналистики».

Через месяц рабочему (и журналисту) отвечает ответственный секретарь «Нашего современника», сообщая, что он является осведомителем ГБ. Отчаянный правдоискатель вновь обращается к редактору. «Вчера я получил ответ из вашей редакции, вот его полный текст: «Уважаемый Борис Вульфович! Корреспонденция, адресованная членам редколлегии, по договоренности с ними вскрывается в редакции, если она не имеет пометы "лично". Не можем не выразить недоумения по поводу содержащейся в письме характеристики романа В. Пикуля "У последней черты". Роман обсуждался в печати, в Союзе писателей РСФСР. Были высказаны критические замечания по поводу его идейно-художественного уровня, однако в антисемитизме автора никто не обвинял. Вы должны понимать, что за подобные обвинения надо отвечать. Редакция переслала ваше письмо в соответствующие инстанции. Ответственный секретарь В. Васильев».

Рабочий и журналист продолжает лезть на рожон и пишет товарищу  Васильеву, задав вопрос чисто этического свойства: по какому праву частное письмо, пусть даже и вскрытое на законном основании, пересылается не его адресату, а в «соответствующие инстанции».

От этакой наглости литсотрудники-осведомители до того растерялись, что ничего не придумали лучше, как отчитаться перед рабочим: «Уважаемый тов. Черняков! Ваше письмо переслано В. Г. Распутину. Литсотрудник Грачев. 13. 12. 79».  Ответа от Валентина Распутина тов. Черняков не получил.

Как говаривал поэт Юлий Ким: «Во как было в прежни годы, когда не было свободы». И как все изменилось. О Распутине (Григории Ефимовиче) вышла книга в серии «ЖЗЛ». Расшифровывается, между прочим, так: жизнь замечательных людей. Патриарх Кирилл, говорят, по телевизору заявил, что если возникли новые исторические данные, нужно настаивать на исторической реабилитации этого человека (Григория Распутина), нужно этот процесс организовать, создать «комиссию беспристрастных историков». И настаивают, организовывают, создают.

В последние годы появилась масса исследований о Распутине, царе, дворе. Самый монументальный, пожалуй, «Григорий Распутин-Новый» А. Варламова. Колоссальный труд. Но заунывный, занудный, подробный до тошноты. Тысячи действующих лиц, десятки трактовок одного и того же события, эпизода, детали. Свою оценку автор не навязывает, поэтому читателю тяжело ориентироваться. Лучшим считается «Распутин» Э. Радзинского. Талантливый драматург, историк, осведомленней которого по царской теме не сыщешь, выбора читателю не оставляет. 

Пикуль же исследователями не упоминается вовсе. И только Д. Быков Валентина Саввича хвалит (М. Веллер, естественно, поддакивает), и то из вредности: «Роман «У последней черты», изданный в четырех номерах «Нашего современника» за 1979 год, вызвал резкую партийную критику не потому, что в нем усмотрели антисемитизм, хотя хватало и антисемитизма; в нем справедливо увидели и предсказание. Именно отрыв элиты от массы стал причиной краха России в 1917-м и самоистребительной катастрофы в 1937-м. Этот же отрыв наметился в семидесятые и опять развалил страну. Распутин виделся Пикулю фигурой символической — именно посреднической; через него низовая Россия напрямую обращалась к властям — но такая фигура обречена на перерождение, и это перерождение Пикуль показал честно и безжалостно». Любопытно, что обвинения в антисемитизме ни Д. Быкова, ни М. Веллера не коробят вовсе. 

Продолжение следует