Вход

Сто лет убийству Распутина

Продолжение. Начало в №16

 

Прежде чем приступить к биографии старца, как его величали при царском дворе, разберемся с персонажем по фамилии Б. Ржевский. Он сыграл в жизни (и смерти) Г. Распутина не последнюю роль. 

Начнем с финальной сцены одного из лучших фильмов Н. Михалкова «Раба любви». На глазах у Ольги,  героини Елены Соловей, убивают ее возлюбленного, революционера-подпольщика. Ольга едет в трамвае и повторяет: «Господа, вы звери!» В первоначальном варианте она произносит другую фразу (и это в кадре осталось заметно по губам): «Господа, я не с ними, я с вами». Прототип героини — Вера Холодная, звезда немого кино. События происходят в Одессе.

Актриса скончалась  17 февраля 1919 года от испанского гриппа — по официальной версии. Через три дня на улице той же Одессы нашли убитым Бориса Ржевского-Раевского, «мужчину необычайной красоты». Газета «Новые известия» не исключает, что у Веры Холодной и Бориса Ржевского накануне загадочной смерти обоих случился роман.

Кем он только не был, таинственный Борис Михайлович. Секретарь для особых поручений при царском министре внутренних дел, участник организации убийства  Григория Распутина, агент ЧК, любимец Ф. Дзержинского. И плюс ко всему — журналист, более того, организатор первого в России союза журналистов.

Есть экзотическая версия, что убил Б. Ржевского не кто иной, как англичанин Рейли — прототип Джеймса Бонда и Овода из романа Э. Войнич, король шпионов. Тот самый Рейли, что тремя годами раньше якобы произвел контрольный выстрел в голову Распутина. По той же версии, Вера Холодная — агент трех разведок. 

Б. Ржевский у В. Пикуля — тип несимпатичный, и расправляется с ним Валентин Саввич с особой жестокостью. По Пикулю, выстрелил Борьке в ухо никакой не Релли, а офицер царскосельского гарнизона Беляев. Аарон Симанович, личный секретарь Распутина, спрашивает:

— Слушай, друг, за что ты Боречку шлепнул?

— С ним у меня чрезвычайно много лирических наслоений… Тут и Распутин, и  Мишка Япончик, тут и кот наплакал, тут и бриллианты премьера Штюрмера… Вообще, мне его жаль, — сказал Беляев, еще раз выстрелив в мертвого журналиста. — Поверь, что я готов плакать над хладным трупом нашего незабвенного Боречки. Он еще раз выстрелил, а Симанович сказал: 

— Евреи в таких случаях говорят: «чистому смех!»

Официальная версия убийства Б. Ржевского намного скучнее. В официальной биографии самая обнадеживающая и интригующая характеристика — провокатор. 

Если заглянуть на основной сайт, где расписаны ветви родового древа Ржевских, то Бориса Михайловича там вроде нет. Тем более Раевского. А на других обнаруживается. Как бы там ни было, мы от Бориса Ржевского открестимся, перефразируя спортивного комментатора Н. Озерова: такой земляк нам не нужен. Да и не земляк он нам вовсе и даже не однофамилец. 

Продолжение следует