Мерзлая земля

Эпизод № 1

Кладбище в поселке Атка располагалось на въезде со стороны Магадана, на подошве сопки. Сам поселок стоял на 208 километре Колымской трассы. Зимой морозы были настолько лютыми, 40-50 градусов, что речка промерзала до дна, а земля превращалась в толстенный бетон. Если кто-то умирал, покрышки на месте могилы приходилось жечь всю ночь. Далекий огонек в звенящей от холода тьме казался мне, 10-летнему мальчишке, догорающим светом души умершего человека. Погаснет пламя, покойника уложат в отвоеванное у замороженного грунта ложе, а душа поселится в сердцах тех, кто помнит об ушедшем.

Для моего отца, который замерз на охоте, тоже, наверное, всю ночь жгли баллоны. Он погиб 19 декабря 1959 года, а хоронили его 8 января, за четыре дня до моего рождения. Возможно, под впечатлением детства много лет спустя написал стихотворение, которое начинается так:

Дай бог мне летом умереть,

Чтоб хоронили в день погожий.

Гремела бы печально медь.

А я б внимал рыданьям лежа.

Я не хочу, чтоб тяжкий лом

О землю смерзшуюся бился.

О прахе думая моем,

Чтоб кто-то тихо матерился.

Эпизод № 2

19 декабря 1982 года мы принимали присягу. Зима на Дальнем Востоке запоздалая, но снежная и ветреная. В этот день мороз выдался под двадцать градусов, к тому же дул пронизывающий ветер. Командир полка отдал распоряжение поставить личный состав спиной к ветру и опустить клапана на шапках. Сержанты из форса пришивали клапана к шапкам и долго возились, дабы выполнить команду.

Мы задрыгли до основания, ожидая, когда, наконец, закончится церемония, и вернемся в казарму. День был воскресный, в столовой ожидал праздничный обед, вечером кино в клубе. Обед действительно оказался таким, каких в армии за полтора года больше не ел. Борщ, котлеты, пюре. Я «разводил» за своим столом — наливал первое для десяти товарищей из большой кастрюли. Из носа неудержимо капало, я изо всех сил старался не угодить в борщ.

После обеда нам приказали снять парадки, переодеться в х/б, погрузили в грузовики и куда-то повезли. Вместо отдыха и кино нам выделили участок земли, в которой мы должны были продолбить траншею для укладки водовода. Не очень глубокую и не слишком широкую, но чтобы отвоевать даже кусочек мерзлой земли, приходилось долго тюкать ломом, превращая рукавицы в лохмотья. Водовод, судя по всему, был дивизионного значения, потому что впереди и сзади нас трудились солдаты из других полков. И кое-где траншея уже обозначилась. Увы, наши усилия были почти бесплодны. Какая-то была в этом безнадега — почему вести земляные работы нужно было в декабре? И почему возникла необходимость привозить нас именно в день присяги? Через несколько часов, когда стемнело, нас неожиданно увезли обратно в казарму. Больше на водовод мы не возвращались. Он и сейчас вспоминается, как жуткий мираж. И пример армейской тупости, которая была, есть и будет.

Эпизод № 3

2012 год, январь, брожу в московском книжном магазине. Натыкаюсь на книгу немецкой писательницы Герты Мюллер. Не являюсь знатоком мировой литературы, но эту фамилию запомнил, потому что Герта Мюллер стала лауреатом Нобелевской премии 2009 года. Как раз за роман «Качели дыхания», на который я не пожалел 270 рублей. Герте Нобель был вручен по праву — ее роман великолепен. Читая, вновь встретился с темой мерзлой земли. Цитирую: «Он заорал: «Копать ямы под деревья!» Мы искали в снегу инструменты, словно подарки. Промерзшая земля была тверже камня. Ледорубы от нее отскакивали, ломы звенели, будто мы ударяли железом о железо. Комки земли — не больше ореха — летели в лицо. Я потел на морозе и, потея, мерз. Я распадался на две половины: пламенеющую и леденеющую. Верхняя часть тела выгорала, она механически сгибалась и тлела от страха перед нормой. Нижняя — вымерзала, и колени, мертвея на морозе, колотились о кишки. К полудню ладони у меня кровоточили, а ямы были не глубже, чем по локоть. Такими они и остались.

Только поздней весной их выкопали до нужной глубины и посадили деревья — два длинных ряда…»

Роман Герты Мюллер посвящен немцам, пребывавшим с 1943 по 1948 годы в русском лагере.

Эпизод № 4

Если есть трагедия, должен быть фарс. Таковым стала посадка сосен в прошлом январе. К счастью, не взаправдашняя, а лишь на бумаге. Фирма «Кран», по документам, успешно осваивала зимнюю агрономию. В действительности, отбивала деньги, выделенные под программу «Ржев — город воинской славы». Цинично и хладнокровно. Не прошло и года, руководитель «Крана» Н. Воробьева стала главой города. В нашей стране отмывание бюджетных денег в порядке вещей. И что-то не видно тех, кто способен разбить мерзлую землю коррупции и обмана.