На уик-энд к Охотскому морю

Еду в Магадан

— Искупаться? — говорил по телефону магаданский собеседник. — У нас в июне еще лед может плавать.

Невозможно, побывав на берегу моря, пусть даже такого холодного, не залезть в него. Волга в октябре тоже не сахар, но ведь плавал же. Впрочем, не морские ванны побудили меня приобрести авиабилет в студеный Колымский край. Виновата мамочка, выбравшая в 1957 году столь причудливое распределение после окончания калининского педагогического. Родные отговаривали, но она твердила свое: «Хочу мир посмотреть». В итоге на всю жизнь заразила меня сопками, отстоящими от Ржева на много тысяч километров. Прошло 42 года, как мы оттуда уехали, а я помню поселок, где родился, словно покинул его вчера.

Есть у меня, помимо ностальгии, веская причина стремиться в Атку. Если к маме, упокоившейся в 1970 году в возрасте 37 лет на старообрядческом кладбище, могу прийти в любой день, отец лежит там, на каменистом аткинском погосте у подножия сопки. Впервые после отъезда побывал на его могиле в 1982 году, после окончания института — копил деньги, подрабатывая дворником, сторожем, ночным приемщиком хлеба в магазине. Минуло еще тридцать лет, и я опять собрался к папе. Которого даже не видел. Билеты, по совету магаданского знакомого (которого, к слову, тоже пока не видел), приобрел в феврале на июнь туда и обратно — так получается дешевле. Строки эти пишу, еще находясь в Ржеве — любое путешествие ведь начинается с планов и разведки.

Миша Казаков

Это человек, который будет меня принимать. Магаданский предприниматель, бывший педагог. Он тоже родился в Атке, потом учился в Мяките, закончил вуз в Магадане, трудился в палаткинской школе. Это все на Колыме. Его мама, уроженка деревни Курково около Калинина, была такой же романтичной, как моя. Вообще же два десятка молодых специалистов выпуска 1957 года отправились в Магаданскую область. А что, весело. Сначала поездом до Находки, потом теплоходом до Магадана.

Сима Борисова и Зоя Симонова, учителя физики, попали в среднюю школу поселка Атка, что в 200 километрах севернее Магадана. В институте они не дружили, зато в Атке стали подругами водой не разольешь. Жили в одной комнате. Мама познакомилась на танцах в клубе с пожарным-водителем Дмитрием Павловым, моим отцом. Позже и Сима нашла судьбу. Миша родился на два года позже меня. Носит фамилию отца, а вот мои родители пожениться не успели. Последовательность была такая. 18 декабря 1959 года папа отправился на охоту, в сопки, чтобы на вырученные от продажи шкур деньги заплатить за развод и расписаться с матерью. Его первый брак в Мысках Кемеровской области оказался неудачным, процедура развода была муторной и дорогостоящей, ее откладывали. Но вот-вот должен был родиться я, дальше тянуть невозможно. 19 декабря отец замерз, не сумев в пятидесятиградусный мороз и сильный туман найти выход к Колымской трассе и не успев развести костер. Так папу и нашли — с варежками, висящими на резинках, и спичками в руках. 9 января его похоронили (тело отправляли в областной центр), 12 января 1960 года родился я. Мама об отце не рассказывала и на могилу не водила. Может, откладывала, когда повзрослею. Информацию пришлось добывать из других источников, в том числе во время поездки в Атку в 1982 году. Отцовскую могилу тогда нашел сразу. Надеюсь, не возникнет проблем и нынче.

Тетя Сима много лет трудилась директором школы в Мяките (77 км от Атки), после выхода на пенсию жила в Куркове и в Твери у сестры. Три года назад Миша увез ее в Магадан. Сейчас маминой подруге 77 лет, самочувствие у нее неважное. Нам обязательно нужно встретиться. С тетей Симой виделся, когда она жила в наших краях, а вот с Мишей встретиться не пришлось. Знакомы лишь заочно, по телефону и фотографиям. Первая встреча состоится 7 июня в аэропорту поселка Сокол. В этот день он отвезет меня в Магадан, я поселюсь в гостинице на берегу Охотского моря. А утром 8 июня, в пятницу, Мишин водитель отвезет меня в Атку.

Умирающий поселок

Атка умирает долго и тягостно. В 1982-м это был полный жизни населенный пункт, нынче — одни развалины. Миша предупредил, что сегодняшняя Атка производит тягостное впечатление. Из нескольких тысяч человек населения осталось не больше сотни — дорожные рабочие с семьями. Живы лишь несколько домов, столовая, школа, остальное заброшено. Мне предстоит убедиться самому.

Поклонюсь отцу, найду дом, где мы жили. Пройдусь по поселку, поговорю с обитателями. Пусть Атка умирает, для меня это святое место. Здесь познакомились родители, расцвела их любовь, был зачат я. В аткинском роддоме родился, тут могила отца. Наверное, это будет мое последнее посещение Атки. Я рад, что оно состоится.

Продолжение следует