В стихах описывала жизнь

Мама Веры (в девичестве Азаровой) умерла до войны, осиротив троих детей. Отца забрали на фронт, дети остались с мачехой. Когда в село Карское Оленинского района пришли немцы, Вере было 14 лет. Фашисты в деревне были недолго, не квартировались, боялись партизан — деревню окружал лес. Тетя Веры, до войны работавшая в сельсовете, служила у партизан связной, сообщала им, что творится в деревне. Мачеха, бросив детей, исчезла. Старшая сестра Веры, Мария, взяв голодных младших брата и сестру, пошла к тете. Женщина написала в часть, где служил Ефим Азаров, чтобы его комиссовали растить детей. Саму ее, уличив в связях с партизанами, фашисты, отступая, расстреляли, заставив вырыть себе могилу. Ефим Трофимович воевал в родных местах. Выходя из окружения, отморозил ноги. Когда до родного Карского оставалось около пяти километров, идти уже не мог, пытался катиться, пока хватало сил. На его счастье, замерзая, услышал детские голоса. Закричал. Дети, катавшиеся на санках, прибежали в деревню, сказали взрослым, что видели лежащего солдата. Карское к тому времени уже сожгли, люди жили в землянках. Когда Ефима на санках привезли в ближайшую землянку, ботинки не могли снять с ног — обмотки примерзли к ботинкам. Пихнули в печь. Оттаяв, отмороженная кожа отваливалась вместе с портянками. Отрезать ноги, несмотря на начавшуюся гангрену, Ефим не дал. И правильно сделал — ему удалось выжить и не остаться безногим.

Мария Азарова вместе с другими деревенскими девушками ходила копать окопы. Немцы разбрасывали с самолетов листовки:

Девочки, беляночки,

Не ройте ямочки,

Все равно в ваши ямки

Не пойдут наши танки.

Вместе с листовками сбрасывали бомбы. Марию контузило, позже ее угнали в концлагерь в Германию. Ей удалось выбраться оттуда живой.

Отец женился в третий раз. Вторая мачеха прожила недолго. Когда сводной сестре Веры было шесть месяцев, женщина умерла от гнойного аппендицита. Вера осталась за хозяйку. Отлично училась в школе, работала в колхозе, успевала следить за отцом-инвалидом, младшими детьми и вести хозяйство.

После войны Вера устроилась работать на лесозавод. Через два года предприятие закрыли. Приехали вербовщики, уговорили ехать работать в Костромскую область, грузить лес в вагоны. Грузили вручную — с одной стороны вагона бревно обвязывали веревкой, с другой стороны тащили. И так девять лет. Вышла замуж, вернулась в родное село по просьбе отца. Начали строиться.

— Землячка устроилась в совхоз «25 лет комсомола», в деревню Образцово Ржевского района, — рассказывает Вера Ефимовна. — Нахвалила, мы с мужем перебрались на ржевскую землю, поселились в деревне Тимофеево, где живу по сей день. В совхозе отработала девять лет. Тяжелый труд сказался на здоровье, пришлось уйти работать охранником на склад-40. Пятнадцать лет простояла на вышке с ружьем. Узнали, что я пишу стихи, выбрали в редколлегию воинской части. Писала обо всем. Про будни предприятия, поздравления, продергивала пьяниц и прогульщиков. И про правителей писала наших, про космонавтов, про политику, только никому не давала читать, опасно было. Я вам их на ушко прочитаю, только вы их не печатайте.

Пообещали, что про политику печатать не будем. Стихи Вера Шалагинова начала писать после войны. Выплескивала боль, что накопилась за лихолетье. Много произведений посвящено сестре Марии, которая заменила Вере мать.

…Мы покидаем свой покой,

Покой убогого жилища.

Навстречу день, плохая пища.

И так проходят дни за днями,

Куда бредем, не знаем сами.

Сегодня здесь, а завтра там,

Опять по разным деревням.

Здравствуй, милая сестрица,

Была молода девица,

А прошло немного лет —

Седины глубокий след.

Это было, есть от роду,

Да еще лихие годы

Мы сумели пережить.

Никогда не позабыть

Ту проклятую войну.

Не желаем никому.

 Сейчас стихов Вера Ефимовна уже не пишет — здоровье не то. Но, когда вспоминает военное лихолетье, на глаза по-прежнему наворачиваются слезы.