Гуманитарка либерально–демократическая

Организаторы, городское отделение ЛДПР, проинформировали: ржевитяне, узнав, что есть такой пункт, откликнулись задолго до его официального открытия.

На крыльце спортивного комплекса установлены колонки с микрофоном. Музыкальная заставка: сводный ЛДПР-овский хор на всю округу славит Россию и Владимира Вольфовича.  Редкие прохожие, работники двух заводов, проходя мимо, опускают зонты (накрапывает дождь), спрашивают, что происходит. Прочитав плакат о размещении пункта помощи, произносят одно и то же слово, о значении которого лет двадцать назад и не догадывались — «пиар».

Какая разница, кто помогает нуждающемуся, дальнему и ближнему, и не все ли равно, на что похожа акция — на соцсоревнование по оказанию помощи или предвыборный пиар. Главное, народ откликается, желание помочь тем, кто в беде, у людей не иссякло. А в генетической памяти города есть и бомбежки, и беженцы, и приют. 

Е. Ямщикова, представитель администрации, присутствовала на открытии. Но не выступала.  Елена Николаевна рассказывает журналистам о недавно прибывших беженцах. Среди них есть семья, которая однажды уже все потеряла в Карабахе. Спасаясь от обстрелов и налетов, люди переселились на Украину и теперь переживают вторую волну утрат. Е. Ямщикова спрашивает у ребят, принимающих вещи от населения, нет ли подходящей одежды для этих детей; в беседе с журналистами называет имя предпринимателя, который предоставил дом под жилье украинской семье и помогает с трудоустройством. 

Объявлено об открытии. Выступают координатор регионального отделения А. Иванов, В. Воробьев и другие. Речи короткие, тревожные.

— Большое спасибо всем неравнодушным. Акцию мы начали неделю назад, сегодня официально открываем. Вещи несут постоянно, откликнулись многие предприниматели, общественные деятели… 

— Россияне всегда помогут тем, кто попал в беду. Война рядом, она приблизилась к нашим границам…, — Владимир Николаевич передает сертификат на лекарства, ребята выгружают из машины  коробки, на них написано: «Ржев — Украина. Медикаменты». 

В течение часа, что журналисты провели возле СК, в комнату приема помощи входили многие люди разного возраста, приносили пакеты с одеждой, игрушками. 

Официальное  открытие пункта состоялось скорее для прессы. СМИ должны донести до населения, что гуманитарная помощь для юго-востока Украины принимается в спортивном комплексе Z-фитнес по средам, субботам и воскресеньям с 14 до 19 часов, нужны медикаменты и вещи первой необходимости (одежда, обувь, предметы гигиены).

 Журналисты разговаривают с беженцами, на камеру они просят их не снимать. 

— Вы давно приехали и откуда?

— Из Луганска, 22 июня.

— У вас в Ржеве родственники? 

— Нет, у ее парня (показывает на дочь) здесь живет двоюродная бабушка, она нас и приютила. То есть живем у чужих людей. 

— Рассчитываете надолго задержаться?

— Надеемся вернуться. Наш дом пока стоит, он — в центре Луганска. Бомбят окраины, окрестности. Когда мы уезжали, видели всего один самолет с двумя ракетами. Самолет улетел, слава богу, попал куда-то в поля.  А позавчера (мы звонили своим) до пол­второго ночи бомбили так, что дрожали окна, балконы. Но город пока не трогают. Ополченцы репетируют, тренируются. 

— Телевизор смотрите? То, что показывают, соответствует действительности?

— Там, на месте, страшнее.

— Вы поддерживаете ополченцев?

— А кого поддерживать еще?! За что Запад на нас ополчился?

— Они же говорят, что ополченцы захватили территорию…

— Как они могли что-то захватить? Они на своей территории. 

— Говорят, там российские войска?

— Да хоть бы и российские, они же не пошли на Запад. У парня брат родной служит в Львове, звонит и говорит,  мы готовим людей для армии, а они идут сюда и воюют за восток. 

— Кто у вас там остался?

— Муж, моя мама, его мама… Надо искать работу какую-то.

У Е. Ямщиковой спросили: «Процесс регистрации для беженцев упростился?»

— Есть новый статус, который называется «временное убежище». Его оформляют на год. Сейчас решается вопрос с переводчиком, требуется перевести документы с украинского на русский, и в Твери процесс будут ускорять. 

Спрашиваем у беженцев, на каком языке у них документы?

— Надо посмотреть, схватили впопыхах, мы их еще и не видели…