Смотритель

Директор пивзавода В. Поярков — ее племянник. Многие род­ственники по мужской линии — музыканты. Сейчас не при­нято сопровождать похоронные процессии оркестром. Раньше без этого не обходилось. Сын Валентины Владимировны тоже играл в оркестре. В трудные 90-е годы ему предложили должность кладбищенского смотрителя. Сидорова, которая до выхода на пенсию работала закройщиком обуви, помогала сыну. А когда он умер, заняла его должность.

— Копал могилу, — рассказы­вает Валентина Владимировна, — и стало плохо. Раньше ведь каждый сам копал или нанимал. Сейчас этим занимается «Некро­поль» и благоустройство.

Хоронить на Старообрядче­ском и Казанском кладбищах запретили в начале 1985 года. Но подхоранивать к родственникам разрешают.

— В службе благоустройства на улице Октябрьская, — пояс­няет Сидорова, — имеется ар­хив, который ведется с 1944 года. Все могилы пронумерованы. Если подтверждается, что у по­чившего здесь покоятся близкие родственники, могут разрешить подхоронение.

На аткинском кладбище у меня на родине в Магаданской обла­сти учет захоронений не ведется. Поэтому, например, могилу от­чима не нашел и отыскать ее уже невозможно. Отрадно, что на наших погостах с этим порядок. Валентина Владимировна свое хозяйство знает наизусть.

— Много ли заброшенных за­хоронений? — спрашиваю у смо­трителя.

— Заброшенных почти нет, — рассказывает моя собеседница, — но на некоторых родствен­ники или другие близкие люди появляются редко. Не обязатель­но они живут в других городах. Сходят на кладбище раз в год на Пасху — и все.

В обязанности Сидоровой входит уборка основных аллей. Сейчас, например, у нее горячая пора — листопад. Много хлопот с деревьями: они старые, ветки часто отламываются, бывает, повреждают оградки.

— Говорю же всем, — ворчит смотритель, — увидели, что де­рево проросло, уничтожайте, пока молодое и тонкое.

— Часто ли, — спрашиваю у Сидоровой, — приезжают род­ственники из других городов?

— Бывает. Недавно женщина из Москвы приезжала, приве­ла в порядок могилу родителей. Были из Ростова-на-Дону и даже с Дальнего Востока. С некото­рыми я переписываюсь. Старо­обрядческое кладбище мне нра­вится больше — здесь свободнее, легче убираться. На Казанском порядка нет, потому что каждый норовит поставить оградку по­шире и загораживает проход.

Соглашаюсь с Валентиной Владимировной. На Казанском погосте имеется центральная ал­лея, а попытки углубиться в сто­роны от нее напоминают хожде­ние в лабиринте. Старообрядцы традиционно не ставили оград. В настоящее время, правда, тради­ция не соблюдается.

— Эти кладбища, — информи­рует Сидорова, — существуют с конца XIX века. До того хоро­нили на нынешней улице Ок­тябрьской. Раньше захоронения были скромные — или крест, или фонарь. Большие памятники ставили только богатым купцам. А сейчас, смотришь, хороший памятник стоит, а его меняют на более помпезный. Я говорю — людям деньги некуда девать.

Недавно старообрядцы уста­новили большой крест на одной из старинных могил. Теперь это достопримечательность погоста. Предприниматель К. Ладыгин, у которого на Старообрядческом кладбище похоронен отец, из­вестный журналист, оборудо­вал арку над входом. Валентина Владимировна считает, что вход следует закрыть, чтобы не про­езжали машины. Я автомобилей внутри кладбища не видел, но Сидорова была свидетелем, как они заезжали.

— Неужели, — сетует смотри­тель, — пешком далеко дойти? Приходят совсем старенькие люди, еле ковыляют, и то дохо­дят.

На Старообрядческом пого­сте три братских захоронения. В двух покоятся жертвы ржевского концлагеря, в еще одной — рас­стрелянные в 1941 году желез­нодорожники. Все три могилы находятся в должном состоянии, за ними ухаживают муниципа­литет и локомотивное депо. На этих двух кладбищах покоятся многие почетные граждане го­рода: И. Ладыгин, Я. Гуревич, П. Немиров, А. Хренов, Н. Вишня­ков. Краевед О. Кузьмина пред­лагала оборудовать стенд, где бы располагалась информация об известных людях, которые тут захоронены. Идея хорошая, но нужен тот, кто ее воплотит...

Мы подходим с В. Сидоро­вой к выходу с кладбища, она видит заполненный мусорный контейнер. Вспоминает: надо позвонить, чтобы вывезли. В по­следнее время, действительно, с уборкой кладбищенского мусора наведен порядок. Хотя куча со стороны улицы П. Савельевой пролежала все лето.

Многие считают кладбища неприятным, даже страшным местом. Мне кажется, гораздо неприятнее пороки живых. А на погосте — вечный покой и уми­ротворение.