Фольклор от Фаины Раневской

На вопрос: "Вы заболели, Фаина Георгиевна?" — она обычно отвечала: "Нет, я просто так выгляжу".

Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.

Я себя чувствую, но плохо.

Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.

Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.

О старости

Старость — это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.

Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!

Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.

Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.

Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: “Умерла от отвращения”.

Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.

Старость — это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.

О работе

Деньги съедены, а позор остался. (О своих работах в кино.)

Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность.

Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.

Я — выкидыш Станиславского.

Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!..

Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала как комар.

Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда!

Успех — единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.

Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!

Получаю письма: "Помогите стать актером". Отвечаю: "Бог поможет!"

Он умрет от расширения фантазии. (О режисере Ю. Завадском.)

Пи-пи в трамвае — все, что он сделал в искусстве.

Я не признаю слова "играть". Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.

"Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим", — требует капризная молодая актриса.  "Все будет настоящим, — успокаивает ее Раневская. —  И жемчуг в первом действии, и яд — в последнем".

О себе и жизни

Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.

Спутник славы — одиночество.

Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.

У меня хватило ума глупо прожить жизнь.

В Москве можно выйти на улицу одетой, как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная “скупость” — ибо в бедность никто не верит.

Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.

На другие темы

Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.

Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — когда наоборот.

Я говорила долго и неубедительно, как будто о дружбе народов.

Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.

Мне попадаются не лица, а личное оскорбление.

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Мне всегда было непонятно — люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.

Знаете, когда я увидела этого лысого на броневике, поняла: нас ждут большие неприятности. (О Ленине.)

Это не комната. Это сущий колодец. Я чувствую себя ведром, которое туда опустили.

"Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха". 

"Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?"

Сотрудница радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла ее "жертва ХераСимы".

Однажды Раневскую спросили: «Почему красивые женщины пользуются большим успехом, чем умные?» «Это же очевидно — слепых мужчин совсем мало, а глупых пруд пруди".

— Сегодня я убила пять мух: двух самцов и трех самок. 

— Как вы это определили? 

— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, — объяснила Фаина Георгиевна.

"Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм — это не извращения", — строго объясняет Раневская: "Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду".

Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила: "Потому что белый цвет полнит".