Что происходит в доме-интернате?

В 1971 году в Ржеве был открыт дом-интернат для престарелых и инвалидов. Последние 23 года им руководил Э. Шикер. Худо-бедно интернат существовал, постояльцы жили частично на государственные субсидии, частично на свои пенсионные. Из пенсий проживающим  оставляли 25% на личные расходы. Я неоднократно посещал это уютное, аккуратное заведение как участник концертов для бабушек и дедушек.

В 2017 году руководитель областного министерства социальной защиты Е. Хохлова отказала Э. Шикеру в заключении договора без объяснения причин. Вместо Шикера назначили руководителем А. Ковалеву. Александра Викторовна ликвидировала швейную мастерскую, где постояльцы могли отремонтировать одежду, закрыла ларек, в котором проживающие могли купить какие-то мелочи, распорядилась высчитывать со всех за свет по 600 рублей в месяц. Разговаривать ни с кем не желает: не нравится — уходите. А куда идти? 

У меня есть заявления шестидесяти пяти обитателей интерната, в которых люди требуют прекратить безобразияй. На просьбы пенсионеров вернуть в здание дома-интерната ларек Ковалева отвечает: идите в город и покупайте там все, что вам надо. Инвалид-колясочник еще может добраться до первого этажа, где был расположен магазинчик, передвигаться же по городу таким людям затруднительно.

Интересно, кому Шикер перешел дорогу? Не отцу же Хохловой, который благополучно руководит домом-интернатом для престарелых в Вышнем Волочке?

Владимир Соловьев (телефон имеется в редакции).

***

Мы связались с руководителем дома-интерната для престарелых Александрой Ковалевой и попросили ее прокомментировать обращение Владимира Васильевича.

— Подобные письма получили не только вы, — пояснила Александра Викторовна. — Аналогичные тексты поступили, например, в прокуратуру и областное министерство социальной защиты. Была проведена проверка поступившей информации — она не подтвердилась, нарушений не обнаружено. Подписи людей собирала активная жительница нашего дома-интерната на пустом листе, пожилые люди даже не понимали, что подписывают. Швейную мастерскую я не закрывала, так как ее в доме-интернате не существовало. Частный продуктовый ларек в здании социального объекта существовал незаконно, без разрешительной документации, реализовывал продукцию, в том числе спиртосодержащую, втридорога. Каким образом в доме-интернате могла осуществляться торговая деятельность, сейчас разбирается прокуратура. В пятидесяти метрах от здания находится магазин, где наши постояльцы покупают все необходимое. Сейчас мы обратились в администрацию с просьбой, чтобы нас включили в городскую схему расположения нестационарных торговых объектов, чтобы на прилегающей к дому-интернату территории разместить продуктовый ларек для удобства наших жильцов. Эта процедура, поскольку мы идем законным путем, требует определенного времени. То, что я собираю с проживающих деньги на оплату электроэнергии, ложь. Сейчас мы, следуя правилам противопожарной безопасности, проводим работу по ограничению количества электроприборов, которыми могут пользоваться проживающие. Из-за неконтролируемого включения в сеть холодильников, телевизоров, чайников, микроволновок электропроводка может не выдержать нагрузки. Почему человек, не проживающий в нашем заведении, так обеспокоен судьбой дома-интерната, можно только догадываться.