Риторические вопросы про кладбище

Как это ни странно звучит, мне нравится бродить по кладбищам. Возможно, в следующей жизни буду кладбищенским экскурсоводом. Встречал людей, которые даже фотографий памятников боятся, как огня. Мне же на погостах не страшно и не скучно. Ведь подо мной — такие же люди, как и мы; они точно так же любили, радовались, страдали, просто немного раньше. И участи, которая постигла их, не избежит никто. За свою жизнь побывал на многих кладбищах. Пожалуй, больше всего порядка в Кирове — там все ровненько, по линеечке. В Ржеве в этом смысле бардак, особенно на Казанском, оградки ставят, как кому бог на душу положит. В моей родной Атке на Колыме земли нет вообще, только камни и вечная мерзлота, но там упокоился мой отец. В Магадане посещал могилу певца Козина, однако старое магаданское кладбище (где также идеальный порядок) переполнено, пришлось определять новое место. Что не так просто, ведь Колыма — это сплошные сопки. В итоге нашли распадок в 14 км от Магадана, там сыро, люди не могут подъехать на машинах, особенно в распутицу.
Такая же проблема — сырость — на новом ржевском кладбище. Но наша сырость будет покруче  раз в десять. Потому что речь идет не только о подъездных дорогах, но и о могилах. Мы уже несколько раз помещали репортажи, в которых доказывали: данное место для погоста непригодно. Людей хоронят в воду. И первый риторический вопрос — почему наши власти не хотят признать очевидного? Что в непосредственной близости расположены подземные источники, что почва глинистая, поэтому надежд на улучшение ситуации нет. И что все же следует подыскать другое место.
Щупинское кладбище имеет резерв для расширения, но нам говорят: там федеральные земли. Причем с такой безапелляционностью, как если бы хозяин этих земель жил на Марсе. И для получения разрешения нужно было снаряжать на красную планету космонавта. Мне кажется, перевести федеральную землю в муниципальную все же легче, чем доказать гипотезу Пуанкаре. И здесь не нужен гений Г. Перельмана. Только желание и настойчивость. Хотя бы попробовать можно? Это второй вопрос.
И третий — мы же не Колыма, у нас нет сопок, сплошная равнина, хотя многовато болот. Но можно было найти для кладбища сухое место? Нашли же для немецкого. А своих можно в болоте хоронить?  Единственное объяснение, которое приходит в голову — кому-то это выгодно. Граждане всеми силами и средствами пытаются избежать «мокрого места» и готовы многим пожертвовать, чтобы их близкий человек покоился в комфорте. А они могли навещать его, не рискуя завязнуть в грязи.•