Подарите любимым... сердце

- 1 -

Семь столетий тому назад во Флоренции было сыро и слякотно. В храме великомученика Валентина шла воскресная служба. Зябко кутаясь в приорскую мантию, на­двинув на глаза капюшон, чтоб не быть опознанным согражданами, по Виа Дела Чела брел в неизвестность некогда всеми любимый, а ныне всеми гонимый сеньор Алигьери Данте. И, казалось, не только в родной Флоренции, во всем мире не было человека, который мог бы высечь в нем искру жизни. И вдруг он увидел ее.

С тех пор, как Зевс-громовержец рассек мифических андрогинов, люди не переставали искать по свету свои половинки. Это происходило и в Элладе, и Древнем Риме, и после крушения оных. Но именно обожествленная в бессмертной комедии любовь Данте к Беатриче положила начало целой плеяде великих любовных романов.

Он увидел ее лишь дважды за всю свою жизнь. Впервые в образе юной девушки, повторно — в образе чужой жены. Но пронес чувство до самой смерти, выразил его терцинами высокой поэзии, за что и был неоднократно приговорен инквизицией «к сожжению на костре, пока не умрет совсем».

С тех пор миновали столетия. Менялись вкусы, нравы, этикет. Менялись границы империй и монархические династии; представления о Вселенной и происхождении человека. Неизменным оставался лишь сам человек — он продолжал жить и творить во имя любви. Бесстрашные корсары и вдохновленные поэты, скрупулезные ученые и фанатичные идеалисты, авантюристы-волонтеры и банковские клерки продолжали дарить возлюбленным самое сокровенное: произведения искусства, научные открытия, военные трофеи, частицы самого себя и, конечно, писали «валентинки». Не обязательно эти «валентинки» были приурочены к дню Святого Валентина и уж совсем не обязательно имели привычный для нас вид бумажного бланка с контуром пронзенного стрелой Амура сердца.

«Милая Дженни! Пользуясь случаем, хочу передать тебе морской почтой сие письмо. Боюсь, что увидеться нам придется не скоро, ибо суверен объявил за мою голову тысячу фунтов золотом. К тому же третьи сутки на море штиль и мы занимаемся починкой судна. Вчера я открыл замечательный остров. Он так же прекрасен, как ты, поэтому я дарю его тебе и называю твоим именем. Твой Вилли».

Это письмо, запечатанное в бутылку из-под ямайского рома, колыхалось на волнах Карибского моря без малого двести лет, пока его однажды не поймали рыбаки. Так географы узнали точную дату открытия острова Вирджиния — 17 мая 1603 года. Сложно с полной уверенностью утверждать, кому оно предназначалось, зато нам хорошо известна дальнейшая судьба его автора. Уильям Глостер Бредлейстер, по кличке Черный Ястреб, был торжественно вздернут на рее английского фрегата «Портленд» несколько лет спустя.

- 2 -

Другой не менее известный мореплаватель, правда, уже наш современник, норвежец Тур Хейердал, несмотря на то, что написал массу увлекательных книг, своей жене в день всех влюбленных однажды подарил плакат — древнешумерский папирус. С одной стороны, это была, безусловно, археологическая ценность, но с другой (насколько смогли ее расшифровать) — пылкое признание в любви. Выходит, что и тогда, почти четыре тысячи лет назад, люди практиковались в любовно-эпистолярном жанре.

Итальянский альпинист Рейнхольд Месснер, первым покоривший все восьмитысячники мира, оставлял на их вершинах символические флаги своей родины и отнюдь не символические — в капсулах — фотокарточки своей Элен. А у погибшего на бескрайних просторах севера японского путешественника-экстремала Мицуро Оба при нем не было обнаружено ни карт, ни дневников, ни завещаний — только рождественская (он исповедовал христианство) открытка, так и не отправленная невесте.

Испанский художник Пабло Пикассо, конечно, тоже умел писать. В смысле, писать не только картины, но и прозаические послания. Однако в первую очередь он был художником, поэтому дарил своим женщинам в основном их портреты. Один такой портрет, написанный для балерины Изабель Делюр (немке французского происхождения) едва не стоил ей… нескольких лет тюрьмы. Во время гастролей по Европе ее театральная труппа была подвергнута таможенному досмотру. Педантично-въедливые германские стражи порядка заподозрили приму в том, что она является агентом французской разведки и пытается перевезти через границу карту расположения стратегических объектов Лотарингии. Дело дошло до Верховного военного разбирательства, и лишь консилиум экспертов подтвердил, что это не схема оборонительных сооружений и транспортной инфраструктуры, а всего-навсего эскиз миловидной мордашки, которая почему-то непатриотично улыбается, когда Фатерленд испытывает военно-политический кризис.

- 3 -

И вообще , как показывает практика, ни политические катаклизмы, ни военное лихолетье для настоящего чувства совсем не помеха. Ее Величество Любовь просто-напросто сильнее всяких там дефолтов и рейтингов. Антуан де Сент-Экзюпери был счастлив в семейной жизни. В короткие промежутки между полетами на почтовых линиях «АйрФранс» он просиживал долгими вечерами на уютной кухне и писал свои гениальные произведения. А его милая крошка Антуанетта в это время хлопотала по хозяйству: била о стены посуду, рвала его черновики и рубашки, закатывала истерики и скандалы. В общем, самоутверждалась, как могла, разве что не летала верхом на метле.

Но грянула вторая мировая, и семейной идиллии пришел конец. Муж отправился на Корсику в авиагарнизон, а жена в Алжир сестрой милосердия. В день Святого Валентина 1943 года она получила от него такую «валентинку»: «Милая моя, кроткая моя мышка! Вчера был налет немецкой авиации, я лишь в последний момент успел подняться в небо, а двенадцать моих товарищей так и остались внизу навсегда. Теперь мы живем без кухни, ангаров, топливного склада и синематографа. Вчера застрелился полковник Форж, узнав, что его Жужу изменяет с капитаном Лесли. Откуда-то с африканских пустынь ветер принес к нам лихорадку и тиф, а синоптики назавтра обещают страшный ураган. В общем, милый мой цветочек, живем мы скучно. Без тебя здесь ничего не происходит».

Не менее оригинальное послание получила любимая женщина и другого писателя, Джакомо Казановы, Мадера Мандерриччи. Правда, не столько по содержанию, сколько по форме. И хотя Казанова есть Казанова, по слухам, ловелас еще тот, именно Мандерриччи стала соавтором его знаменитой книги с незатейливым названием «Моя жизнь». В одно время любовник Европы номер один дал-таки маху и поменял альков на трибуну, занявшись вместо чистой любви грязной политикой, за что и был немедленно взят под арест. Суд Милана приговорил его к трем месяцам принудительных работ и сослал на режимный объект — небольшую фабрику по производству нижнего женского белья.

«Кормили из рук вон несносно, — напишет впоследствии в своих мемуарах обольститель всея Италии, — но за добросовестный труд поощряли натурально и весьма щедро». Правда, прошу пардона за интимную подробность, трусики дамы высшего света в ту пору не носили, а использовали их лишь в качестве… носовых платков и «слезунчиков». «К тому же, — продолжает сетовать автор, — строжайше была запрещена любая переписка и письменно-политическая деятельность».

Но тут на синьора Джакомо нашел литературный зуд и, выражаясь языком современного уркагана, он стал базлать: «Слышь, типа, начальник. Ты меня уже, в натуре, достал этими кружевными финтифлюшками. Солить их мне что ли?..» «Бабе своей отошли, — невозмутимо ответил хозяин. — Это не возбраняется». «Ну, раз не возбраняется, стало быть, отошлем». И Казанова истово стал строчить на тонкой материи свой бессмертный орнамент-папирус.

- 4 -

Конечно , в том, что генуэзский авантюрист угодил на пошив неглиже — есть толика провидения. А вообще-то, в плане любовных подарков явно проступает нить закономерности. Как говорится: Богу — богово, кесарю — кесарево; кто на каком поприще славу себе снискал, тот такие подношения любимым и делает. Великий адмирал Горацио Нельсон презентовал жене посла в Неаполе леди Гамильтон, в которую был страстно, запутанно, неадекватно влюблен, свои боевые трофеи. Разумеется, не все скопом — иначе б она смогла составить из них целый арсенал Содружества — а лишь те, что были извлечены из его собственного тела: картечь, осколки пушечных ядер, щепки корабельных рей и даже обломок ножа, который застрял у него между ребер во время неудавшегося покушения в Гибралтаре. Но даже из этих боевых неликвидов рачительная коллекционерша могла бы собрать богатейшую экспозицию.

Кубинский шахматный маэстро Хосе-Рауль Капабланка имел привычку дарить своим «дульсинеям» поверженных королей побежденных противников. После смерти маэстро коллекционер-фанат Видлок Лорм бросился собирать и скупать их по всему белу свету, доказав подлинность более чем пятидесяти фигур. Но куда в таком случае делись остальные «вражеские штандарты»? И главное — самые бесценные из них: короли экс-чемпионата Ласкера?

До недавнего времени это было загадкой. Но в конце 80-х годов прошлого века американский журнал «64» опубликовал случайно сохранившуюся записку Капабланки жене своего друга, в которую был тайно влюблен. «Дорогая Энни! — писал Хосе-Рауль, — я безмерно счастлив, что у меня есть ты, особенно счастлив сегодня, после своего триумфа. С доверенным лицом шлю тебе эту записку и небольшой сюрприз. Пусть он тебя не удивляет. Ты можешь хранить его вечно, как вечна моя любовь к тебе, а можешь выбросить за ненадобностью, ибо нам никогда не суждено быть вместе». Теперь, увы, невозможно установить конкретно, что имелось в виду под «сюрпризом».

- 5 -

Но все эти подарки, хотя и очень символичны, не отражают основного — того, как работает сердце любящего человека. Ведь именно этот орган отвечает у нас за любовь, не правда ли? Не в голову же, не в живот метил своей стрелой коварный Амур — в сердце! Выход из положения нашел легендарный «битл» Джон Леннон. После временного разрыва в 1973 году с супругой Йокой Оно он на каждый Валентинов день высылал ей карты своих кардиограмм. Несомненно, это было очень мило, совершенно в английском духе, пока друг семьи профессор Редчер не обнаружил у Джона… предынфарктное состояние.

Но выше всех в этом виде спорта — признании в любви — шагнул непревзойденный гений мистификации ХХ века Карлос Кастанеда. Он не стал размениваться на какие-то там кардиограммы, УЗИ, рентгены и прочие мелочи. Он просто взял и подарил своей подруге Айле-ско собственное… забальзамированное сердце. То, что Кастанеда действительно был подвержен операции на сердце — факт неоспоримый; то, что ему трансплантировали донорский орган — тоже вполне допустимо. А все остальное… Впрочем, прочтите Кастанеду — многое вам станет ясно и без моих комментариев.

- 6 -

Ну, а что же нам, мужчинам, в знак своей любви дарят любимые? Как это ни обидно сознавать — сущие пустяки. Бона Сфорца, например, подарила кардиналу Готье совершенно безобидный с виду, но «молниеносного действия» яд. Чтоб, надо полагать, он долго не мучился, когда будет ею отвергнут. Мата Хари преподнесла возлюбленному, германскому дипломату фон Краузвегу, шпионски раздобытый «План контрнаступательных действий в районе Марны». Клеопатра мило презентовала Цезарю голову его противника Помпея. Ну и так далее, в том же духе. Конечно, женщин можно и должно осуждать за отсутствие какой-либо фантазии, но тут просто биологически ничего нельзя изменить, так устроены их полушария: никаких чувств — один слепой расчет. И тем не менее, мы их любим.