Встреча с Джокондой

Как-то по телевидению проводился опрос среди старших школьников Москвы. Им показывали фотографии киногероев западных боевиков, а также репродукции портретов кисти великих живописцев. Дети уверенно называли Ван Дама, Сталлоне и других, но когда им показали портрет Моны Лизы (Джоконды) работы Леонардо да Винчи, произошла заминка. Ни­кто не смог назвать автора и сказать, что это за картина. Опрос лишний раз подтвердил духовную деградацию современного общества.

А мне вспоминается далекое лето 1974 года. Тогда вся культурная общественность Советского Союза была взбудоражена. Еще бы! Проездом из Японии в Париж, застрахованный на баснословную сумму в 100 млн. долларов, в Москву прибыл бессмертный шедевр Леонардо да Винчи. Телевидение показывает репортаж о прибытии Моны Лизы. Лучший водитель столицы в специальном бронированном грузовике везет картину. Боковые улицы по ходу движения перекрыты, а охрана такая, что, пожалуй, почище, чем у генсека. Картину размещают в одном из лучших залов музея им. Пушкина. Месяц Джоконда в Москве, но поток желающих полюбоваться великим шедевром не сокращается. Тогда было принято решение продлить еще на месяц срок пребывания картины.

Мне тоже очень хотелось увидеть Джоконду. По счастью, завод, где я работал (тогда АТЭ-3) организовал двухдневную поездку в Москву. В программе была обзорная экскурсия, ночевка в одной из подмосковных гостиниц, на следующий день посещение Бородинской панорамы и, как говорят сейчас, шопинг. От второй части экскурсии я отказался, разумно полагая, что панорама никуда не денется, а вот Мона Лиза скоро покинет нашу страну.

Меня высадили недалеко от музея, и я побежал искать конец очереди. Сказать, что очередь была длинная — ничего не сказать. Она многократно превосходила ту, что ежедневно выстраивалась около Мавзолея. Несколько часов томительного ожидания, правда, в хорошей компании, и я понял, что если мы так будем двигаться, я не успею к месту сбора.

Принимаю решение пройти без очереди или, по крайней мере, значительно сократить ее. Со многими ухищрениями (я их опускаю) мне это удалось. И вот, наконец, свершилось! Я медленно вместе с потоком зрителей вхожу в зал, где экспонируется Мона Лиза. Около входа висят портреты французского короля Франциска I, у которого в последние годы жизни жил великий Леонардо. Охрана беспрецедентная. На входе милиция проверяет все, даже содержимое дамских сумочек. Еще два стража порядка находятся около картины. Огражденные двумя рядами перил, люди благоговейно приближаются к картине. В зале тишина, нарушаемая лишь шорохом шагов да редкими репликами. Мона Лиза находится за бронированным стеклом, в специальном футляре «Джокондере», изготовленном для нее, где автоматически поддерживается микроклимат.

Всего 15 секунд дается зрителям, чтобы любоваться гениальным творением. Но мне и еще нескольким счастливчикам удается прижаться к перилам и в течение нескольких минут, которые, как мне показалось, растянулись на длительное время, глядеть глаза в глаза шедевру.

Разумеется, я знал Мону Лизу по репродукциям. Но встреча с оригиналом — это нечто особенное. Что-то фантастическое и непостижимое случилось со зрением. Ни до, ни после со мной такого не было. Я как бы вплотную приблизился к картине и словно под увеличительным стеклом разглядывал детали. Вот сетка крокелюр (микротрещины); удивительно подробно, я бы сказал скрупулезно, выписаны детали. Даже рассмотрел заусенцы на ногтях правой руки… Может быть, из-за того, что Леонардо уделял столько внимания мелким деталям, портрет и кажется живым? Или причина таинства в чем-то другом? Кто знает? Важен факт, что за 500 лет после Леонардо были сотни великих и даже гениальных живописцев, они создали тысячи шедевров, однако ни один даже не приблизился к этому небольшому, размером всего 77Х53 см, портрету, написанному на простой доске.

Но вот милиция обратила на нас внимание и вежливо попросила не нарушать очереди. Постоянно оглядываясь, чтобы еще хоть на миг увидеть Джоконду, покидаю зал. Нахожусь в каком-то гипнотическом состоянии, но солнечный свет, шум народа возвращают меня к реальности. Хочется поделиться увиденным, и я отправляюсь к тем людям, с которыми провел несколько часов в очереди. Мой рассказ производит на них впечатление, и они предлагают посмотреть на Мону Лизу еще раз. Но меня ждет автобус, и я отправляюсь к месту сбора.

К сожалению, я не литератор, чтобы точно и образно передать ощущения от встречи с Джокондой, поэтому в заключение приведу цитату из книги Д. Мережковского «Воскресшие боги Леонардо да Винчи». На мой взгляд, лучше о нем ни­кто не писал. Очень советую всем прочитать ее.

«… И такую силу жизни почувствовал он в этом лице, что ему сделалось жутко перед собственным созданием… Все в ней было ясно, точно — до последней складки в одежде, до крестиков тонкой узорчатой вышивки, обрамлявшей вырез темного платья на бледной груди. Казалось, что всмотревшись пристальнее, можно видеть, как дышит грудь, как в ямочке под горлом бьется кровь, как выражение лица изменяется.

И вместе с тем она была призрачная, дальняя, чуждая, более древняя в своей бессмертной юности, чем первозданные глыбы базальтовых скал, видневшие в глубине картины, — воздушно-голубые, сталактитоподобные горы как бы нездешнего давно угасшего мира. Извилины потоков между скалами напоминали извилины губ ее с вечной улыбкой. И волны волос падали из-под прозрачно-темной дымки по тем же законам божественной механики, как волны воды.

Только теперь… понял он, что прелесть Моны Лизы была все, чего он искал в природе с таким ненасытным любопытством, — понял, что тайна мира была тайной Моны Лизы».