Машенька

— 1 —

Дверь в ординаторскую отворилась, и на пороге появился высокий черноволосый мужчина в сером дорогом костюме. Из-за стола поднялся заведующий терапевтическим отделением с возгласом:
— Ба! Кого я вижу!
 обменявшись рукопожатиями, Антон Петрович похлопал брата по плечу и представил, подмигнув, сероглазой практикантке:
— Без пяти минут профессор и, к тому же, холостяк.
— Спасибо, братик, представил, постарался.
— Как у тебя с диссертацией?
— Пишу, Антон, пишу.
— Видишь ли, у меня как раз случай такой — каверзный. Словом, твоя тематика.
— Ну-ка, ну-ка поясни, — Олег уселся на диван.
— Я как-то писал тебе, что лечу одну горнолыжницу. Поступила к нам из хирургии после травмы позвоночника. Контузия седалищных нервов. Чего я только ни делал — глухо. Девчонка полгода прикована к постели, лежит дома. Раз в неделю заскакиваю поглядеть — нет ли изменений. Вот и сегодня собрался. Поедешь со мной?
— Можно, — улыбнулся Олег.
— Кстати, ты в гости или...
— Нет, братик, я не в гости. Назначен у вас завбольницей.
— Ты? — удивленно произнес Антон и в шутку ударил брата кулаком в грудь. — Надо же, старшего брата обскакал! Ну ладно, пошли.

— 2 —

Они быстро добрались до окраины города.
— Самая зеленая улица в городе, — произнес Антон. И действительно, по обе стороны дороги шумели деревья, цвела сирень, наполняя воздух ароматом, распевали свои трели птицы. Весна. Самое прекрасное время года.
Они подъехали к дому с мезонином. Навстречу вышла пожилая женщина — маленькая, полненькая, с осунувшимся лицом. Поздоровалась.
— Проходите, Антон Петрович.
Антон представил брата и объяснил цель его прихода. Оба вошли в дом. У открытого окна лежала девушка. Огненно-рыжие волосы разметались по подушке. Длинные ресницы веером прикрыли глаза и покоились на бледных щеках. Девушка спала.
— Машенька, к нам гости...
Девушка открыла глаза, и два огромных изумруда уставились на Олега. «Боже, как она хороша!», — подумал он.
— Ну, как дела? — спросил Антон Петрович.
— Как всегда, — тихо ответила Маша и отвернулась.
— Давай, девонька, мы тебя посмотрим.
Профессионализм взял верх над смятением. Олег осмотрел ее. Ощупал каждый нерв, связки, суставы — ощущений не было.
— Чем ты увлекаешься, Маша?
— А чем может увлекаться инвалид?
Доктор пристально посмотрел ей в глаза — надежды в них не было. Из-под ресниц появилась слезинка и медленно покатилась по бледной щеке. Олег наклонился, поймал пальцем слезу. От его прикосновения по всему телу девушки пробежали электрические заряды, вызывая мелкую дрожь.
— Рано, девочка, себя хоронишь. Я думал, спортсмены — люди сильные, выносливые.
— Я устала быть сильной.
— По-моему, ты и не пыталась ей быть. Я завтра заеду, и мы все обсудим. — Он пох- лопал ее по руке, пытаясь вселить таким образом хоть малую толику надежды.

— 3 —

...Обратно ехали молча. Из головы Олега не выходил образ этой юной девчонки. Он должен ей помочь, просто обязан.
На другой день Олег Петрович принял дела. Ознакомившись с планом работы на день, сделал кое-какие распоряжения и уехал, даже не сняв халата. По дороге, обдумывая курс лечения, решил начать с азов.
В доме на зеленой улице его ждали. Маша то и дело поглядывала на часы. Когда на пороге появился доктор, щеки девушки залил нежный румянец.
— Ну, вот и я. Как спалось, Машенька?
Разве могла она сказать ему, что всю ночь провела без сна? Что своим вторжением он пробудил ее девичьи грезы?
— Нормально...
Олег Петрович проверил пульс и покачал головой:
— Не нормально.
Он оглядел комнату, затем обратился к матери:
— Татьяна Васильевна, я видел у вас на веранде кровать с железными спинками. Давайте ее поставим вместо этой.
— Она же старая, неприглядная.
— Ну, это временное неудобство придется перетерпеть.
Доктор легким движением рук перенес Машу на диван и помог женщине. Когда все было переставлено, он попросил мать привязать к спинке кровати два длинных полотенца и, уложив Машу в постель, произнес:
— У нас сегодня трудный день. Начинать всегда трудно.
Доктор приступил к массажу. Он тщательно перебирал сильными пальцами мышцы ног, поглаживая и растирая их. Затем вложил в руки Маши концы полотенец и произнес:
— Сейчас ты будешь сама подниматься с подушки, перебирая полотенца руками, и наклоняться, касаясь головой коленей. Сегодня — немного, но с каждым днем число наклонов будет увеличиваться, и нагрузка тоже.
— Но я... — он не дал ей договорить.
— Я подстрахую, — и, глядя ей в глаза, спросил:
— Ты ведь хочешь ходить? И я тоже хочу, чтобы ты встала на ноги.
От его взгляда Машу пронял озноб. Совсем простые, на первый взгляд, движения давались с трудом. К концу занятий девушка была вся мокрая.
— Татьяна Васильевна, сейчас ее нужно обтереть горячим полотенцем, сделать укол и потом сон, часа два-три, — он передал в руки матери препарат для инъекций. — Антон говорил, вы работали фельдшером, значит, сможете мне помочь?
— Конечно, все, что в моих силах.
Он подошел к Машиной постели, взял ее маленькую руку в свою большую ладонь и слегка сжал ее.
— Ты хорошо потрудилась сегодня, девочка. Завтра я приду к вечеру. Рабочее время у меня ограничено, а вечер свободен. Нам нужно много работать, чтобы добиться желаемого эффекта.
...Он уехал, а Маша, измученная до изнеможения, погрузилась в сон.

— 4 —

Шли дни. Теперь они не тянулись, как годы, а летели незаметно, наполненные мечтами, иллюзиями и работой. Маша словно обрела крылья. Она вся светилась. Мышцы быстро восстанавливались, усиливая желание двигаться.
В субботу Олег пришел раньше обычного. Вечером обещал матери присутствовать на собственном дне рождения — как-никак, круглая дата, 30 лет, да и огорчать старушку не хотелось.
Маша еще спала. Он несколько минут стоял, зачарованный красотой этой юной принцессы, укравшей его сердце, что еще ни одной девчонке не удавалось сделать.
— Просыпайся, сонюшка! — и снова массаж, вновь занятия, тренировки, инъекции.
Вот уже и второй месяц на исходе. Неплохо бы после занятий горячие ванны применять. Он думал, а руки, словно роботы, перебирали мышцы бесчувственных девичьих ног. И вдруг Маша вскрикнула от острой боли и чуть не потеряла сознание.
— Где, Машенька, где больно?
— Правую ногу как иглами прокалывает! Ой! — Маша застонала.
— Терпи, девочка, терпи, — он сделал обезболивающий укол и продолжал слегка растирать ноги.
По лицу девушки стекали капли холодного пота. Ощущения усиливались, болью отзываясь во всем теле. Олег сел на край кровати. Наклонился над Машей и, улыбаясь, полушепотом произнес:
— Милая моя, это же первый серьезный шаг нашего успеха. Мы сдвинулись с мертвой точки. Теперь нужна горячая ванна — сразу, сейчас.
Не в силах сдержать распиравшую его радость, он подхватил девушку на руки и закружил по комнате. Та, чтобы не упасть, обвила руками его шею:
— Вы с ума сошли, уроните!
— Никогда! — он отнес ее в ванну и, попрощавшись, направился к выходу. Тут и остановила его мать Маши:
— Олег Петрович, я понимаю, что для вас это немалое достижение, и я благодарна вам за все. Но ваши эмоции Маша может неправильно истолковать. Я не хочу, чтобы ей было мучительно больно, когда вы закончите курс лечения и исчезнете из ее жизни. Вы о ней подумайте. Она и так от вас без ума. Диссертация — дело серьезное, но ведь...
— При чем тут диссертация? Вы же неглупая женщина и к тому же проницательная. Просто я полюбил Машу такой, какая она есть, и не собираюсь исчезать из ее жизни. Но она этого знать не должна. Иначе вы нам все испортите. И я вас об этом очень прошу.
Он уехал, а мать долго не могла прийти в себя, не зная, плакать ей или радоваться.

— 5 —

Во сне Маша бредила. Ей снились кошмары. Проснулась от нестерпимой боли. Ноги сводила судорога. Пытаясь унять боль, принялась растирать ноги и тут увидела, что может шевелить пальцами ступней.
Снова и снова повторяла Маша это простейшее упражнение. Да, она будет ходить. Обязательно будет. Теперь она верила этому. И обязана этим человеку, в которого влюбилась с первого взгляда.
На другой день доктор не пришел. Сообщил, что срочно вызывают в Москву. Настроение у Маши упало. «Ну, почему, — думала девушка, — почему такая реакция? Он просто доктор. Лечащий врач. Может, даже женат. А я... Я — ин-ва-лид!»
— Мама, приготовь ванну. Я буду заниматься сама.
Превозмогая боль, девушка поочередно заставляла двигаться и ноги, и пальцы, подвергая их различной нагрузке. Затем наслаждалась чувственными ощущениями, лежа в горячей ванне.
Неделя тянулась невыносимо долго, навевая тоску и хандру.
— Нет, так нельзя. Нужно двигаться. Двигаться!

Маша села в постели, опустила ноги на пол и приступила к упражнениям.
Занятая своими мыслями, она не заметила, как вошел доктор с букетом белых роз. «Как же я соскучился, милая моя принцесса, — думал Олег. — Как не хватало мне твоих добрых изумрудных глаз и теплой улыбки».
— Здравствуй, Машенька!
От неожиданности Маша вскочила на ноги, даже не заметив этого, и с минуту стояла с полураскрытым ртом, не в силах шевельнуться. Олег подбросил цветы кверху, подхватил Машу на руки и прошептал, осыпая ее поцелуями:
— Выходи за меня замуж, Машенька, ты мне так нужна, я люблю тебя!
Девушка улыбалась, держась за шею самого дорогого ей человека.
— Я тоже люблю тебя. Я согласна, — и подарила ему ответный поцелуй.

— 6 —

Спустя три года, после усиленных тренировок, Маша была в числе призеров по скоростному спуску. Да, жизнь — вечная борьба: за здоровье, за счастье и просто за право жить. Правда, побеждает только сильнейший.•