Мышь-нарколог

К бабе Шуре на выходные приехали городские гости. На подмогу — картошку выкопать. Картошка в этом году уродилась богатая: крупная, здоровая, не пробитая «проволочником», как в прошлом сезоне. И копать ее было одно удовольствие. Дочка Шурина, Нина, молодела на глазах на свежем воздухе, сбрасывая с себя городскую суету и одурь. Поле, освещенное ясным сентябрьским днем, звенело переливами женского смеха. Сергей, Шурин зять, тоже отдавался труду со скрытой радостью застоявшейся мужской силы, с упоением вдыхал аромат спелой теплой земли, обработанной любящими руками.

На обед домой не пошли, боясь сбить трудовой азарт; перекусили тем, что собрала мать: картошкой с малосольными огурчиками, ломтями мяса. Шура колбасы не признавала: мол, химия одна да крысы. А мясцо ароматное своего кабанчика — дело другое: и силы дает, и здоровью польза. Запили трапезу черносмородиновым вареньем, в воде разболтанным, и дальше принялись работать, докапывать последние борозды, намеченные на этот день.

— Вон и отец едет! — сказала Нина, втыкая лопату в землю и утирая загорелой рукой пот.

— Давай-давай, не останавливайся, четверть борозды осталась, — подбадривал тещу Сергей.

Подъехал Федор на стареньком синем тракторе, с удовольствием оглядел богатый урожай, сохнувший на выкопанных бороздах. Довольно крякнув, стал собирать картошку в мешки.

Закончив работу, подошли и Нина с Сергеем:

— Ну, батяня, принимай урожай! — сказал Сергей, подавая Федору испачканную землей руку.

— Молодцы, горожане, не оплошали, — с удовольствием ответил на рукопожатие Федор. — Сейчас картоху быстренько погрузим, а там уж банька стоплена. Мать в магазин пошла, авось, купит чего ко дню урожая! — хитро подмигнул зятю.

Вдоволь напарившись, сели во дворе за стол, богато уставленный деревенскими разносолами. Раскрасневшийся после баньки Федор разлил по стопкам водку и провозгласил:

— Ну, за помощников наших, дай Бог им здоровья!

— Бать, извини, не хочется чего-то, — неловко проговорил Сергей, наливая себе компота.

— Чего это вдруг? — удивилась Шура, чуть пригубив стопочку, — ай обиделся на что, зятек? Нин, чего это он у тебя? Раньше, помню, водочкой не брезговал, напивался с отцом до зюзиков. Ай приболел, бугай?

Нина лукаво улыбалась, глядя на смущенного Сергея:

— Захочет — сам расскажет, как от пьянства излечился. И отцу уроком будет.

— Да рассказывай, чего уж тут, — махнул рукой Сергей.

И Нина, похихикав, начала:

— Сережка мой, сами знаете, до водки всегда был охоч. Как ни стыдила, ни ругала — все зря. А бросил пить случайно.

Рассказ продолжил муж:

— Прихожу однажды с работы. Дернули, как обычно, с мужиками крепко, ну, и припоздал я, вернулся по-темному. Нинка спала уже, дети тоже. Сел я за стол и задумался: поесть мне или так спать лечь. Решил подкрепиться. Глянул на холодильник и обалдел: сидит возле него мышь и смотрит на меня с укором. Она на меня смотрит, а я на нее. Я ей говорю: кыш — а она смотрит. Я ногой топнул — она смотрит. Я в нее тапком кинулся, а она глаза еще больше выпучила и вроде как улыбается. Встал я, подошел к ней, погладил, а она хвостом завиляла. Тут я понял: все, допился. Других пьяниц белки посещают, а ко мне, видишь ли, мышь пожаловала. Испугался я, в ванну прокрался тихонько, лицо помыл и спать. По углам хорошенько посмотрел, по стенам — нет ли мышей больше. И заснул. Утром встаю, иду на кухню — нет мыши. И с тех пор от вина как отрезало.

Нина засмеялась:

— Как рассказал он мне эту историю, я поохала, посочувствовала — допился, мол, муженек. А что было на самом деле, поведала Сергею где-то через месяц, когда с алкоголем он крепко раздружился и осознал, что теряет в жизни из-за своих пьянок. А дело было так.

Сергей в тот день на работу ушел как обычно. А у меня выходной был и решила я делами домашними заняться. Стала уборку генеральную на кухне делать. Холодильник отодвинула — пол за ним подтереть, а он тяжелый, зараза, вот краску на полу и покарябала сильно. Взяла из кладовки остатки такой же краски, холодильник на место поставила и вокруг него подмазала чуток. Как все спать ушли, краска, видать, подсыхать стала, а тут в гости мышка пожаловала вкусненьким поживиться. Ну, лапками возле холодильника в краске и увязла. Сергей с работы явился — дальше вы знаете… А я утром проснулась раненько, мышку прилипшую увидела — в совок ее и на улицу. Благо, не боюсь я их. Бегает сейчас где-то с крашенными лапками, может, кого другого от вина отучает. Знала бы я, какой толк от нее будет, дома бы оставила и сыром кормила.

Нина потрепала мужа по стриженой голове: «Вот какая у нас в семье антиалкогольная кампания случилась».

— А батьке твоему хоть слона перед кроватью посади — толку не будет, — засмеялась Шура. — Ладно, хоть под старость меру стал знать. Ну, пойдем, дед, на боковую, пусть молодежь воздухом родным подышит.

Федор с сожалением взглянул на чуть початую «беленькую», вздохнул и пошел в дом.

Сергей с Ниной сидели дотемна, любуясь осенним закатом, вспоминая первые свидания и разъехавшихся друзей. Бутылка водки сиротливо стояла на столе, навсегда обделенная вниманием.