Уголок для души

Висит на даче мамин плащ.
Она в нем на давнишнем фото,
Где мне два года, а она
Прощается перед отъездом.
Я думаю, что нас снимал
Мой дядя — Николай Михалыч.
Прижался я к ее руке,
У мамы грустная улыбка.
На заднем плане — вход в вокзал,
Она уже уедет скоро.
А я во Ржеве остаюсь,
Чтобы пожить у деда с бабкой.
Спустя семь лет она умрет,
Как и на фото, будет август.
Посылкой вещи перешлют
За тыщи верст из Магадана.
Там будет плащ. Куда его?
На даче разве что сгодится.
С тех пор висит он на гвозде,
О прошлом мне напоминая.
Меня уносит он туда,
Где ласковый я голос слышал.
Где у меня, как и у всех,
Была заботливая мама.

***
Позолочены осины
Первым полднем сентября.
Полыхает куст рябины,
Как вчерашняя заря.
Новорожденная осень
Словно вышла из реки,
Потому иголки сосен
Так податливо-мягки.
Скоро желтою волною
Лес накроет, а пока
Светит солнце нам с тобою
И в моей твоя рука.
И под дятла стук немолчный
Мы забудем обо всем.
Хотя знаем слишком точно —
Распростимся под дождем.

***
Летит на плечи желтый снегопад
И будет так два месяца подряд.
И наметет сугробы золотые,
И чащи станут голыми лесные.
Березовой листвы монетный двор
Исчезнет, словно был с визитом вор.
И соберутся снова в отпуск птицы,
Но красками успеем насладиться.
Пусть грустно будет меркнуть солнца свет,
Но мы с тобою рядом столько лет.
И каждый раз загадочная осень
Нам яркие подарки преподносит.
И астры, как нарядные зонты,
Осин промокших рыжие хвосты.
И мягкие роскошные паласы
Из королевских словно бы запасов.
Найдем, чем любоваться, мы и в дождь —
Изящна тополиных листьев дрожь.
Пусть бабье лето, как двустишье, кратко,
Но целоваться будет нам так сладко.

***
Как у всех недозрелых поэтов,
У меня есть удачные строчки.
Но лететь от заглавья до точки —
Не постиг хитромудрых секретов.
Обязательно где-нибудь лажа —
Ритма сбой иль неточная рифма.
Повторяется участь Сизифа:
Тяжкий труд — а концовка все та же.
Бочку дегтя не облагородит
Ложка даже отборного меда.
И с десятою долей породы
Не годится на выставку котик.
Для домашнего он обихода —
Обласкают его и погладят.
Он приятный и в тапки не гадит,
Но не станет он гордостью рода.
А быть может, и ну ее, славу,
Хватит близких своих обожанья.
Слава — листьев осенних мерцанье,
Ненаглядная с виду забава.
Только быстро становится прахом
Облетевшее золото бора.
И зима сторожит у забора,
Как больная в казенной рубахе…
Хоть и слабенький я стихотворец,
Но рифмую порой понемногу.
Ржевитян воспеваю и Волгу,
Жить стараюсь, с природой не ссорясь.

***
Утренний дождик после жары
Катится мячиком с горки.
Рады растения и комары,
И улыбается Волга.
Утренний дождик, чуткий, как нерв,
Вестник желанной прохлады.
Струи его нападали на Ржев,
Словно на кошку котята.
Даже не думал никто про зонты,
Руки ему подставляя.
И тополей становились листы
Яркими, будто бы в мае.
Утренний дождик город омыл
Ласковой мокрой рукою.
Чтоб, освеженный, дальше он плыл
Над простодушной рекою.