Пермские встречи

Они всколыхнулись в памяти от «Заметок в пути» А. Симонова, посетившего город своей юности — Вятку, откуда рукой подать до Перми, как и до Чусового, старинного городка, основанного купцом Демидовым  в XVIII веке.

Три уральских реки — Усьва, Вильва и Чусовая — сливаются тут воедино и текут в Каму. Походы славного казака Ермака начинались здесь, а потом потянулись в Сибирь. Сибирский прозаик Виктор Астафьев начинал карьеру с городской газеты «Чусовской рабочий» простым литсотрудником, посещая по вечерам школу рабочей молодежи, в которой учился и я, маленкий полуголодный  мальчишка ростом метр сорок с шапкой, хотя и было уже восемнадцать лет.

Как сейчас помню сорок девятый год. В длинном бревенчатом бараке, построенном пленными немцами, были расположены классы — у меня восьмой, у Астафьева — десятый. Мы не знали друг друга, но однажды все-таки столкнулись. Астафьев как фронтовик дружил с другим фронтовиком Виктором Хорошавцевым, высоким стройным моряком, преподававшем литературу и русский язык у нас в ремесленном училище (теперь ПТУ). Он придумал выпускать рукописный журнал-альманах, в который мы сочиняли стихи и байки. Помню, у моего друга детства Ивана Елтышева были такие строки из баллады о древних битвах:

Так семь недель держал у стен
Один Козельск орду Батыя.
«Злой город» был сожжен совсем,
Одни пожарища пустые
Оставил на пути монгол
По тем местам,
Где он прошел.

Хорошавцев читал нам заметки из газеты, обращая внимание на любовь к слову, построение фразы. За образец брал рассказы Астафьева.

Я рос в большой семье, но без отца, которого, наверное, и видел в Хорошавцеве, приглашавшем меня домой, где поил чаем и кормил. У него на крохотной кухоньке и увидел Виктора Астафьева, крепкого двадцатишестилетнего человека с копной ершистых волос. Оба Виктора говорили окающим баском, смеялись, чокались, вспоминали войну. Если честно, я не придавал значения таланту Астафьева, поскольку зачитывался тогда Дюма и Гюго. И только потом, когда в свет вышла повесть «Царь-рыба», а сам Астафьев жил в Красноярске, спохватился, что чего-то недоуслышал, недосмотрел, хотя возможность была. Но больше мы не встречались. Зато с Хорошавцевым переписывались сорок лет, а последнее его письмо было коротким и грустным: «Мне восемьдесят четыре года, не рыбачу и не пишу, а чрезмерно поклоняюсь Бахусу — видно, это начало конца...» На другой год он умер, а вслед за ним ушел из жизни и Виктор Астафьев, классик отечественной литературы, испытавший в жизни не только гонения, но признание и славу.

С губернатором Кировской области Никитой Белых я встречался на съезде журналистов в Перми, когда он сам еще был журналистом, но уже готовился стать во главе «Союза првых сил». Его смелое выступление было посвящено правлению В. Путина, тогда еще президента: «Нынешняя власть и Путин презрительно относятся к гражданским свободам и свободе вообще. Создав однопартийную систему, подчинив правосудие, установив цензуру на телевидении и подавив оппозицию, они совершают фатальную ошибку, считая, что несвободные люди по указанию из Кремля будут весело и бодро шагать, работать и быть счастливыми. Видя, что народ не проявляет особого беспокойства по поводу отсутствия гражданских свобод, Путин и его команда успешно пользуются раздробленностью демократических сил, того же «Яблока» и СПС, которые десять лет не могут найти общий язык по ключевым вопросам  экономики и политики».

На вопрос из зала, кто голосует за СПС, Н. Белых ответил словами Б. Немцова: «Как показало социологическое исследование, за СПС идут люди, относящиеся к среднему классу, интеллигенция, всего около десяти миллионов человек. Для преодоления бедности надо не приватизацию отменять, как требуют коммунисты, а создавать новые рабочие места в малом и среднем бизнесе, поощрять свободное слово частных газет, являющихся рупором демократии».

Хочется верить, что новое руководство страны во главе с Д. Медведевым не будет препятствовать оппозиции иметь свой голос.