Охотница за мышами

У каждого из нас рано или поздно в семье оказывается какая-нибудь живность, будь то птичка или кошка, рыбки или мышки. Разными путями появляются и собаки. К одному прибьется, и он не чает в ней души, другой подберет больную и выходит, третий купит. В селе, где я родился и вырос, без собак не обходился ни один дом. На цепи сидели и бегали по улицам лайки, гончие, одна немецкая овчарка и, конечно, дворняги. Живя в городе, как-то не задумывался о собаке. Ну, бегают мимо и бегают —  собак я не видел, что ли? А сколько раз, будучи уже взрослым, проходил по рынку, где продавали щенков. Стоял, любовался ими, но...
 И все же бес попутал. Проходил по рынку, увидел коробку — женщина продавала щенков. Их было шесть. При мне мальчик вытащил коричневого, который замер у его ног — и ни с места. Зато моя «шишига», встав на четыре лапы, принялась (выяснилось, что щенок — девочка) описывать круги вокруг меня. Это любопытство у нее и сейчас, хотя прошло больше 10 лет...
 Идя по мосту, опомнился: щенок в руках! В деревне были разные породы собак, но это в конуре, у дома, а тут городская квартира, да еще пятый этаж. Первая ночь с Шишигой была «восхитительной» и запомнилась на всю жизнь. Спать не пришлось. Пошли суровые будни: кормежка, мячики, игрушки. Чуть позже — задушевные разговоры во время прогулок по городу или на Волгу.
 Подрастающую собаку забавляло все. Летом — цветы, бабочки, стрекозы; зимой — снежки. И все, что можно рыть. Сначала кучи песка в поисках игрушки, затем мышиные норы. И тут уж — азарт, да такой, что хозяин побоку. Нос, уши, глаза в норку, хвост трепещет, задние лапы отбивают чечетку. Передние, как два ковша экскаватора, роют, подгребают землю под себя, выталкивают грунт, камни. Лапы, живот, довольная мордаха —  все в земле. Можно прорыть длинную траншею, если мыши неглубоко, а можно зарыться в землю по самый хвост. Зови, не зови Шишигу — не видит, не слышит она тебя. Молодые серые мыши — вкусная еда по осени, а уж весенние мышата — изысканный десерт. Когда Волга разливается, мыши сами из норок бегут. Тут уж бери голыми лапами, и то не всякую, а тех, что помоложе.
 Птиц, которые рядом, необходимо облаять, поднять из травы. А когда в августе выводятся галчата — не трогает, глазеет. Один раз галчонка даже от кошки защитила. Вот как вмещается в такую маленькую голову: какую траву съесть, по какой из тропинок пройти, какую яму обойти, кого поймать (мышь или крысу), а кого не стоит (крота)? Почему не надо ловить уток, но нужно вытащить палку из воды, почему в одну воду даже входить не стоит, а другую можно пить без опаски? Если на охоте все удачно —  вид задорный, да еще и за палкой побегать в радость. Если нет добычи —  в глазах тоска. Когда добывала старых мышей, оставляла их в траве, чтобы доедали птицы.
 Однажды привязалась к нам на Волге ворона. Только придем, она тут как тут, метрах в полутора-двух от собаки. Не улетает до тех пор, пока Шишига не выроет мышей, а после собаки подходит и доедает. Так и питались всю весну. 
Как-то один рыбак спросил: «Ну я-то под дождем — ладно, рыбу ловлю, а ты что мокнешь? Ради чего?» Как в двух словах объяснить, что такое прогулки с собакой, когда она тебя учит узнавать природу? Благодаря Шишиге я и зайца-русака увидел, и полярную сову среди галок и ворон разглядел, и великолепные закаты. Каждый день с собакой неповторим и непохож на предыдущий. •