Колодец

Отслужив в армии, я вернулся в свою родную «Сельхозтехнику», где студентом проходил практику, где начал трудовую деятельность. В это время каждое предприятие имело подшефный колхоз, которому регулярно оказывалась помощь в сельхозработах. Как-то летом в выходной день мы на грузовике, оборудованном скамейками, отправились к подшефным на заготовку сена. Старшим у нас был завмастерскими, молодой парень-грузин, пару лет назад окончивший институт и назначенный на должность приказом откуда-то сверху. Сначала ИТР-сотрудники, имевшие большой стаж работы и средне-техническое образование, в том числе и я, приняли его настороженно. Однако он быстро влился в коллектив, оказался хорошим специалистом и организатором. В мастерской освоили несколько видов работ, появились новые станки и стенды...
 Машина нас привезла на огромное поле. Трава, скошенная накануне, уже высохла, нам нужно было сложить ее в копны и стоговать.  Успели проработать часа полтора, когда приехавший колхозный бригадир уговорил нашего старшего выделить несколько человек убрать траву на небольшом поле. По его словам, работы там на час. Отобрав несколько парней помоложе, он отправился с группой людей, в которую вошел и я, на поле. Оно оказалось совсем не близко и далеко не маленьким. Потратили на работу больше двух часов. Потом бригадир уговорил нашего старшего убрать еще одно «небольшенькое» поле.
  Закончив работу, мы, голодные, измученные жаждой, двинулись в обратный путь по тропинке, указанной бригадиром. Дорожка должна была привести нас к группе. Под палящим солнцем, с трудом переставляя ноги, облепленные слепнями, ругая бригадира с его «маленьким» полем, а заодно и своего руководителя, мы медленно шли по тропинке. Нестерпимо хотелось пить, ведь мы, уходя «на часок», ничего с собой не взяли.
 Пройдя небольшой лесок, вышли на полянку — и вдруг увидели посреди нее настоящий деревенский колодец. Это был как мираж в пустыне, а мы — как путники, обнаружившие оазис среди песков.
Видимо, когда-то здесь была небольшая деревня; дома, скорее всего, перевезли на центральную усадьбу, а колодец остался. Выглядел колодец вполне прилично, мы с замиранием сердца, боясь, что нет ведра, открыли дверцу. Ура! Ведро, сделанное каким-то умельцем из толстого железа, было по краям оковано металлической полосой и висело на ржавой, но крепкой цепи. Колодец оказался глубоким, а вода в ведре, поднятым с помощью ворота, чистой и холодной. Поставив ведро на скамейку, начали поочередно утолять жажду. Никакая газировка или «Кока-кола» не сравнятся по вкусу с той водой.
 Выпив полведра, уступили место нашему старшему, который, чувствуя свою вину, напился последним. Наклонив ведро, он приник к его краю, присев на корточки. Сделав несколько глотков, неожиданно отбросил ведро, а сам отскочил в сторону. С перекошенным от испуга лицом старался что-то сказать, показывая на ведро. «Там кто-то есть» — наконец, поняли мы. А из упавшего набок ведра неспешно выползла большая черная лягушка. В тот момент, когда наш руководитель жадно глотал воду, она чуть не наполовину залезла ему в рот и лапами шлепала по губам. На нашего красавца-грузина, крепкого спортивного парня, было жалко смотреть. От испытанного шока его просто выворачивало наизнанку. Повесив ведро и закрыв колодец, наша группа продолжила путь и вскоре вышла к своим, которые уже начали о нас беспокоиться.
 Вскоре нашего героя с повышением перевели куда-то в область. Расставались с ним с сожалением, пожелав успеха на новом месте. Он, съездив на родину, привез бочонок виноградной чачи. По его словам, крепостью напиток был градусов семьдесят. Угостил бывших сослуживцев и лишь тогда отбыл на новое место работы. •