Судак не рыба, Новый Свет не Америка
- Автор Любовь Назарова
Окончание
Несколько дней безмятежного (если не считать воплей и визга детей) пляжного отдыха — и новая поездка. На этот раз Феодосия — Коктебель. Маршрутка с экскурсоводом, новый поток интереснейшей информации, и через час с небольшим въезжаем в Кафу (пишется то с одной, то с двумя «ф) — так гену- эзцы называли Феодосию. В XV веке город так разросся, что превзошел Константинополь. Здесь процветала торговля и существовал самый большой в регионе невольничий рынок. Население многонациональное, но больше всего было армян. Мы зашли в маленькую приземистую армянскую церковь XV века. Особый колорит, иное мировосприятие. Меньше, нежели в наших храмах, торжества и помпезности, больше лиризма.
Феодосия, переводимая с греческого как «Данная Богом», как и весь Крым, вошла в состав России в 70-е годы XVIII века при Екатерине II. Город тогда был в упадке. Очень многое сделал для него великий художник-маринист И. Айвазовский, уроженец здешних мест: помог наладить снабжение пресной водой, построил железную дорогу, вокзал и краеведческий музей. В городском парке похоронены его жена (вторая) и он сам. Указатель дает информацию о фонтанах рядом с их могилами.
В нашем понимании какие это фонтаны — два раза в год в дни рождения четы Айвазовских тоненькой струйкой течет из них вода. Так феодосийцы отблагодарили своих благодетелей (это я без иронии, боже упаси!). А вот с железной дорогой получилось не очень. Художник проложил ее вдоль морского берега, тогда это была городская окраина, а теперь отдыхающим нужно перейти железнодорожное полотно, чтобы попасть на пляж. Правда, движение поездов не намного интенсивнее ржевского, но на следующий год собираются пустить поезда дальнего следования. Как-то мне не хотелось бы тут отдыхать. К тому же стоки промышленных предприятий сильно загрязняют море.
В большом двухэтажном здании, где жил Айвазовский, расположена картинная галерея, включающая более 400 его работ: море Черное, море Средиземное, в штиль и бурю. Такое впечатление, что один «Девятый вал» в Русском музее, все остальные картины здесь. Тончайшие оттенки цвета, лунная дорожка, на которую смотришь с любого ракурса, а она все равно оказывается прямо перед тобой. Мастерство, граничащее с волшебством. Несколько портретов дополняют морскую тематику.
Кроме художника-волшебника, Феодосия гордится и волшебником-писателем — Александром Грином. Здесь им написаны «Бегущая по волнам», «Золотая цепь», «Дорога в никуда». В доме, который арендовал писатель, как и должно, открыт музей, которому именно в день нашего приезда отмечалось 50 лет. Это не обычный музей: в нем нет традиционных комнат, а есть каюты — Каюта странствий, Каюта капитана Геза, Ростральная. У входа — якорь и карта Гринландии, боковую сторону дома украшает большое рельефное панно в романтическом стиле — «Бригантина».
Набравшись наглости, позволю себе привести два собственных небольших стишка: одно давнее-предавнее, почти подростковое, второе написано несколько месяцев назад, до поездки.
***
В рассветном тумане белом,
Волны лишь едва касаясь,
Летит, летит каравелла
С алыми парусами.
Грезит опять девчонка:
«Где ты, герой из Грина?
Ужели нет больше шелка
Алого для парусины?»
***
Размыло дождями Макондо,
потоки в Йокнапатофе,
Бальбек с Зурбаганом смыло
Гигантской волной цунами…
Стоит, повернувшись
в профиль,
ладонями в подоконник,
на пальцах засохли чернила,
а кто — не могу узнать.
В какой-то нелепой панаме,
в халате и стоптанных
тапках.
Не выветрит и весна
гнетущий больничный
запах.
Халат запахнет нервно
рукой, заметно дрожащей,
и медленно обернется.
— Александр Степанович,
Вы?!
В смущеньи панаму
стащит.
— Дела мои, видишь,
скверны.
Безрадостно улыбнется
(да он ведь вовсе не стар!)
— Кончается жизнь, увы.
Останутся скоро на свете
Глупов да Арканар,
и тот на другой планете.
Прежде очень хотелось приехать и пожить в Коктебеле, сердоликовый камешек, может быть, отыскать, услышать, как стучит по камням палка Волошина, как тяжелой походкой с верхнего этажа спускается Пра. Полчаса экскурсии в музее и полчаса прогулки по набережной и пляжу — поди проникнись особым настроением, да еще после насыщенной впечатлениями Феодосии. Море к тому же грязное. Ну да, после Цветаевой и Эфрона сюда кто только не приезжал: Мандельштам, Алексей Толстой, Вересаев, Булгаков, Гумилев, да много еще знаменитостей. В 1945 году в Коктебеле открыли базу дельтапланеристов и поселок переименовали в Планерское. Только в 1992 году вернули ему историческое название. Наверное, Коктебель не потерял ни экзотики своей, ни сакральности. Вот и Карадаг, древний вулкан, никуда не делся. Это во мне что-то потерялось и уже не найдется.
***
В Новый Свет нам предложили несколько вариантов экскурсий. Одна коротенькая: минут 20 на катере, полчаса на купание в Голубой бухте на Царском пляже — и все, назад. Другая — 20 минут на катере, три километра по тропе Голицына с посещением грота Шаляпина, возвращение через можжевеловую рощу в поселок, получасовое купание в Голубой бухте, потом на катере в Синюю и Зеленую бухты и только после этого — в Судак. Этот пятичасовой маршрут нам больше понравился. Давно тому назад мы так же на пароходике приплыли в Новый Свет, поаукались в знаменитом гроте, где пел Шаляпин и от его голоса разбивался хрусталь, а назад в Судак решили вернуться пешком по горной тропе. Это было довольно рискованно: семь километров по горам то вверх, то вниз на тридцатиградусной жаре. Возле узенькой, но очень глубокой пропасти или расщелины (перешагнуть можно) наш долговязый девятиклассник Леша устроил целый спектакль, встав на края пропасти так, что она оказалась между ногами, и стал снимать часы, завещая их мне. Бедная наша Валентина Васильевна сильно перепугалась. Она же за всех нас отвечала. А мы были совсем балбесы.
Три километра — не семь, так ведь и годы не те. Оно, конечно, не Ай-Петри, но горная тропа, вырубленная на склоне горы Коба-Кая, проходит по самой береговой линии, то резко спускаясь вниз, то снова поднимаясь. Но как великолепны виды! Море разных оттенков, скалы разной высоты. Внизу, на камнях, выступающих у берега из воды, неподвижно стоят темные бакланы. Дух захватывает от красот, да и от подъемов тоже. В этих живописных местах снимались эпизоды многих известных фильмов. Когда я первый раз здесь была, экскурсоводы говорили про «Человека-амфибию» и «Акваланги на дне». Потом к ним прибавились «Пираты XXвека», «Спортлото-82», «Остров сокровищ». Один из последних — «Анна Каренина. История Вронского» (почему-то зимние сцены).
***
Последние дни перед отъездом опять провели исключительно на пляже. Москва встретила пасмурной дождливой погодой, а вечером разразилась сильнейшая гроза. Через два дня, прихватив еще старшую внучку, я уже ехала под Вышний Волочек на озера и потом две недели плавала в любую погоду. Но это уже совсем-совсем другая история. Да, а Марик в Судаке на третий день научился плавать. На озере, пока было тепло, закрепил свой навык. •