Существо породы пти-брабансон

— Пап, с собакой посидишь пару недель? Мы всей семьей в Турцию собрались, нашу Бульку оставить не с кем. Не брать же ее с собой.
Василий на несколько секунд задумался, дочка на другом конце телефонного провода терпеливо ждала. Она понимала, что пенсионеру-отцу с собакой одному — а его супруга умерла уже как год — будет тяжеловато, но деваться было некуда.
-Ну ладно, привози, — скрепя сердце пропыхтел Василий. — Но только ты же знаешь, я этих домашних собачонок не очень… Глупые они. И у меня ничего для них нет, ни еды, ничего…
— Ой, пап, я все привезу. А в нашу Булю, я уверена, ты влюбишься.
 Уже на следующий день дочь доставила это маленькое странное пятикилограммовое существо породы пти-брабансон, которое прямо с порога бросилось Василию в объятия, тут же всего его облизала. Изо всех сил виляя хвостиком, стала намекать, что с ней будет весело.
Василий растерялся от такой ласки и не знал, как на нее отвечать.
— Видишь, пап, какая она классная, — дочка выгружала из сумки собачьи вещи: упаковку еды, одежду, пеленки и даже миски. — Значит так, кормить два раза, утром и вечером, гулять тоже утром и перед сном. Днем тоже можно. А если что, пеленка в коридоре пусть будет расстелена, на всякий случай, вдруг ты проспишь.
— Ну, вот еще. Я в пять уже на ногах.
— Значит, вы поладите, — дочка поцеловала папу и направилась к порогу.
— Погоди, — опомнился отец. — А по Даше она скучать не будет? Ты же говорила, что они не разлей вода.
— Ой, пап, — дочка, как всегда, торопилась, — все будет нормально.
 У Василия началась совсем другая жизнь, полная странных непривычных забот. В первый же день собачка неловко спрыгнула с высокого дивана и долго скулила. Василий сгреб ее в охапку и потащил в ветклинику. Там ему сказали, что собачкой все хорошо, и надавали кучу полезных советов. Василий стал сам готовить для собачки «нормальную» еду, нашел собачью площадку, где можно заниматься дрессировкой. Но самым приятным оказалось гулять с собакой в парке. На такую чудную пару все тут же обращали внимание, заводили знакомство, и домой Булька и Василий возвращались веселыми и жизнерадостными. Когда собачка уставала, Василий брал ее на руки, прижимал к груди, и частый стук ее сердечка будил в его огрубевшем сердце забытое чувство нежности. В общем, с Булькой ему было хорошо. Он чувствовал, как в нем просыпается любовь к этому маленькому комочку счастья.
Однако счастье его в одночасье закончилось в тот самый миг, когда дочка, зять и Дашенька, отдохнувшие, появились на пороге его квартиры. Булька бросилась в объятья внучки, а через полчаса его дом опять опустел. Правда, когда гости уходили, Булька вдруг стала отчаянно вырываться из объятий внучки, но усилия оказались тщетными.
 В тот вечер Василий плакал. Так он плакал только тогда, когда хоронил жену. Но усилием воли он взял себя в руки, успокоился и стал укладываться ко сну. Вдруг раздался телефонный звонок.
— Пап, у тебя все в порядке? Ничего не болит?
— У меня все хорошо, — голос Василия был непривычно глух.
— Я чего звоню-то… Булька как будто с ума сошла. Стоит у двери и плачет. Вот я и подумала, вдруг что с тобой…
— Не рви мне сердце, — простонал Василий, отключил телефон и опять заплакал…
Засыпал он с трудом. А в пять утра автоматически проснулся, и ему почему-то не захотелось вставать с постели. Он вообще пожалел, что наступило утро. Что он вчера не умер… Кто-то открывал ключом его входную дверь. Наверное, дочка — только у нее от квартиры Василия был свой ключ. Ему стало неприятно — он никого не хотел сейчас видеть.
 Но вдруг послышался быстрый, радостный топот маленьких собачьих ножек. Непонятно откуда взявшаяся Булька с визгом взлетела на кровать, и лихорадочно, с тонким скулением, стала облизывать ему лицо.
— Пап, — в комнату вошла дочь и сразу же заплакала. Или от сцены, которую она сейчас увидела, а может, от любви к своему отцу. – Мы подумали, и решили, — дочка утирала слезы рукавом, как будто ей было лет пять, — оставим мы Бульку тебе. Она ведь так всю ночь и не уснула. И нам спать не дала. Все рвалась из дома. К тебе…
— А как же внучка? - Василий прижимал к себе теплый комочек и никак не мог поверить счастью. —  Это же ее собачка.
— Так это же Дашка и решила. Она вся изревелась, глядя, как Булька убивается. Мы ей другую собачку заведем…
А Булька все облизывала Василия и тоже никак не могла поверить в свое собачье счастье...•