Как я пришел в газету

Это сладкое слово — свобода

Человек должен иметь право высказать свое мнение, даже если оно кажется кому-то глупым, крамольным или неправильным. Журналист, не имея свободы слова,  превращается в привратника, в обслуживающий персонал. В конце 80-х — начале 90-х годов слову в нашей стране наконец-то удалось вырваться из заточения. Как всегда бывает, вольница приводила к перехлестам. Но загнать джинна обратно в бутылку было невозможно. Как ни странно, именно этим в последние годы существования занимался ржевский горком КПСС по отношению к «Ржевской правде».

В газете произошли некоторые кадровые перемены. Пришел новый редактор — А. Тарасов, человек мягкий, спокойный, хорошо знакомый со стилем руководства Гурова, Мешковой. От парторгана Анатолий Евгеньевич получил за нас немало оплеух, тем не менее отстаивал подчиненных и не запрещал им писать острые материалы. Вернулась после декретного отпуска В. Гладышева — сначала корректором, затем ко мне в промышленный отдел корреспондентом. У Веры хорошее перо, но она не из тех журналистов, кого ноги кормят. Она — застольная журналистка, предпочитающая минимум перемещений. В промотделе была не на своем месте, зато когда Римма Дубнова вышла замуж за бельгийца и уехала за границу, Гладышева по праву заняла должность заведующей отделом писем. Дубнова же познакомилась с будущим мужем, беря у него интервью. Он русский, но во время войны покинул родину и жил в Бельгии. Спустя много лет приехал погостить в Ржев и встретил Римму.

Этот коллектив, обладающий значительным потенциалом, и вывел «Ржевскую правду» на пик тиража и популярности.

Позитивные перемены

Изучил вдоль и поперек «Ржевскую правду» от 40-х годов до конца века. Листать старые подшивки — тоска зеленая. Редко взгляд зацепится за что-то интересное, в основном партийно-официальная мертвечина. Но если кто-то спросит в центральной библиотеке «Ржевскую правду»  за 1989 — 91 годы, убедится, что издание резко поменялось в лучшую сторону. И по качеству материалов, и по иллюстрированности, и по верстке. Некоторое время с газетой сотрудничал Г. Позин — в прошлом один из ведущих художников-иллюстраторов СССР, в 80-х поселившийся в Верхнем бору. Его рисунки украсили страницы. К сожалению, в 1989 году его не стало.

Читатели отреагировали — тираж стал расти. Нас вдохновляло понятие «гласность», провозглашенное М. Горбачевым. Однако парторганы на местах не понимали и не принимали политики генсека. Не буду подробно развивать тему сложных отношений между горкомом КПСС и «Ржевской правдой». В свое время в газете «Зеркало» были опубликованы мои заметки: «И. Гуров. Эскиз политического портрета». С тех пор прошло почти два десятка лет, думаю, мы повторим публикацию в «Были», она будет интересна читателям.

«Зеркало» выходило в 1990 — 93 годах, стало моим переходным мостом от «Ржевской правды» к «Были». Руководил изданием С. Олексенко, я активно там сотрудничал, одновременно работая в «РП» (что коллегам не нравилось).  «Зеркало» нашумело острыми, порой скандальными публикациями, но выходило нерегулярно. «Быль» исправила этот недостаток, подхватив эстафету «Зеркала». Любопытный момент: последний номер «Зеркала» вышел 15 марта 1993 года, первый «БНР» — спустя неделю.

Еще были два номера газеты «Ржевитянин» — приложения к «Ржевской правде». Их мы делали втроем: С. Олексенко (он короткое время трудился в «РП»), В. Голубев и я. «Ржевитянин» в 1990 году разошелся моментально, однако уже второй выпуск увидел свет с огромным трудом. Даже нашим коллегам по «Ржевской правде» он показался слишком смелым, они несколько раз останавливали печать тиража. Сразу после этого Олексенко ушел и создал «Зеркало», благо появился закон о СМИ, который это позволял.

Противостояние

Противостояния горкома и газеты коснусь мельком. Было три этапа «укрощения строптивых». Сначала товарищи из белого дома ходили к нам на планерки. В порядке возрастания рангов это были Л. Образцова (инструктор), Г. Мешкова (секретарь по идеологии), И. Гуров (первый секретарь). Не помогло. Далее редактора А. Тарасова вызвали на бюро, где жестко обработали. Мы попросили Анатолия Евгеньевича записать заседание на диктофон, потом сделали распечатку. Гуровские перлы («на березах можете развешивать свое мнение, на кустах, в партийной газете этого не будет») стали потом известны на всю страну. Апофеозом явилась партконференция в ноябре 1990-го. В отчетном докладе Гуров уделил «Ржевской правде» пристальное внимание. Вот некоторые цитаты: «Газета повела систематическую и планомерную атаку на КПСС...», «Вероломное стремление редакции стать соучредителем газеты взамен горкома партии...», «Газета утратила серьезность и основательность...», «Пожалуй, лишь сельхозотдел, который возглавляет коммунист Астраханкина (Вовк), стремится поддержать хорошие традиции...»

 К сожалению, традиции, которые первый секретарь назвал хорошими, в полной мере сохраняются в «РП» сейчас. Безоговорочное послушание хозяевам, отсутствие боевитости, остроты, дерзости, куража, — издание смело можно перемещать в 60 — 70-е годы. И, наоборот, коллектив, не боявшийся ни черта, ни первого секретаря на стыке 80 — 90-х годов XX века, и сегодня не потерялся бы. Не зря двое из того состава возглавляют ныне независимые ржевские издания.

К слову, прессинг в то время был жестче. Например, когда С. Олексенко ушел из «Ржевской правды», не смог устроиться нигде в городе. Пришлось работать в зубцовской газете. «Зеркало» до августа 1991 года печаталось в Старице. Директору ржевской типографии, возьми он заказ, не поздоровилось бы.

Крах горкома

После событий августа 1991 года горком опечатали, все его обитатели разом лишились работы. Автоматически прекратилось членство мое и миллионов других людей в КПСС. Вскоре «Ржевская правда» переехала на первый этаж горкомовского здания. Затем последовал еще один переезд — через дорогу. Мы располагались там, где сейчас прокуратура. Оттуда и ушел в «Быль». Предприниматель Д. Степанов решил организовать газету, пригласил меня редактором. Это было в марте 1993-го.

Объясню, как родилось название. Дмитрий поставил условие: в нашей «шапке» обязательно должен присутствовать российский флаг; соответственно, название  состоять из трех слов — по одному в каждом цвете флага. Если бы не такая вводная, мы наверняка стали бы «Ржевскими новостями», «Вестями» или «Известиями». В итоге же читатели знают и любят «Быль» — название необычное, оригинальное и, на мой взгляд, удачное.

«Были» уже 17 лет. Мы постараемся не терять задора, колкости, связи с читателями. Того, чем отличалась «Ржевская правда» эпохи гласности и перестройки.