Сказка про бабку, дедку и вторую молодость

Вот опять продолжение дивное про семейство, вовсю необычное: бабку, дедку и внучку Снегурочку.

Раз проснулся дедок ранним утречком, по обычаю, возле двенадцати — разбудила бабулька, пришедшая с вояжей по базарам и лавочкам. Стал наш дед любопытничать, глядючи, что приперла его благоверная. На столешницу красочно вылегли: макаронов кило завитушечек; сыр колбасный, весь изжелта-каменный; три картошины, трепетно выбранных в супермаркете с сетки изодранной маникюром старушечьим скрюченным; супового набора куриного два кило и пяток карамелинок, втихаря от скупого охранника ненавязчиво в сумочку прыгнувших. Дале бабка еще придобавила ряд предметов, дедулькой непонятых: тушь французску, помаду морковную и набор из когтей из искусственных с клей-моментом для их прикрепления.

Дед открыл только рот, глазья выпучив, для вопроса изящно коварного о мазюкалках сих назначения, как бабулька кокетливо-искоса приложила к устам палец скрюченный и заперла дедка в ванной комнате.

А когда тот, натугой подорванный и осипший от просьбы о помощи все ж дверь прелу коленкою выломал, то пред ним воцарилось видение, от которого он сполз по стеночке, вспомнив детство и раннюю молодость, и предвидя тоннеля свечение.

Ту косметику, будто французскую, изготовленну в Малом Арбатове, применила бабулька уверенно, как гример при работе над чудищем. Брови черны, что смоль, как у Брежнева, были спичкой горелой намазаны, сини тени известкою сыпались с глаз старухи всегда при моргании, а свекольный румянец растительный вовсе в ужас поверг деда нервного. Завершала виденье кошмарное кружевная ночнушка с грибочками, с распродажи за стольник ухвачена. А подол той рубахи немыслимой коготки придержали метровые, открывая колени синюшные, варикозом изящно украшены. Дед ни пикнуть не смел и ни рыпнуться, ожидая то казни, то милости от упырки, в бабулю вселившейся.

А супружница голосом приторным заявила, кобенясь кокетливо:

— Ай не люба я в новом обличии, ай не дернулось сердце восторженно? Слушай, муж, мою нову политику, что я только намедни удумала. Мало нам одной внучки Снегурочки, нам родить бы второго ребеночка. Пенсионный-то фонд информирует: за второго такую прибавочку придадут нам ко нынешней пенсии, что не буду я больше рассовывать во “Магнитах” селедку за пазуху. Сразу стану платежеспособная и галоши куплю себе новые. А чтоб ты, мой миленок, сподобился на сей путь, уж полвека нетронутый, я вот так нарядилась, прикрасилась, для твого, стало быть, вдохновления.

Охнул дед, обхвативши головушку, да и плюнул в ночнушку с грибочками.

— Ах ты дура, маньячка ты старая. Ай мне «скорую» вызвать с психушкою, чтоб скрутили тебя и отправили в те места, где тебе быть положено. Никогда из яйца переварена животворный цыпленок не вылезет. Не поднимешь мою демографию уж, увы, никакой парфюмерией. Он как стукну клюкою по темечку, излечу от маразма-то надолго. Хочешь денег сгрести по-халявному, занялась бы какой спекуляцией.

Зарыдала старуха, заохала, утираясь ночнушкой с грибочками.

— Уж прости ты меня, клячу старую, учудила не с пьяного умысла. Как платежки пришли коммунальные, так совсем головой повредилася. Наберу где ж я мизерной пенсии оплатить те квиточки, да вовремя. Что дало государство пособие — то опять заберет до копеечки, отоплением да электричеством. Ты же, дед, ненасытный и вычурный, каждодневно жрать просишь, не брезгуешь. На меня уж в “Магните” охранники с подозрением смотрят да искоса. И помойки-то нынче не хлебные, рыщешь день — ничего не надыбаешь.

— Хватит сопли жевать, горемычная, научу тебя новому бизнесу. Ходь в магазин с сумою холщовою, и потрать на картоху всю пенсию. После встань вон на тот перекресточек, да сей овощ в ведерко и выложи. Как пойдет молодой кто да денежный, так ори, как чесоткой укушена: “Подходите, купляйте картошечку, деревенскую дюже и вкусную. Нашим с дедом горбом она рощена, на навозе домашнем пользительном”. А что овощ голландский, с нитратами, чтобы в страшном бреду не обмолвилась. Обернешь нашу пенсию водвое и квиточки оплатишь паршивые.

И стоит та бабуля несчастная до сих пор у того перекресточка. Вы картошку купите, не жмотитесь, — государству пойдут ваши денежки.