Сказка про бабку, дедку и весну

Началось утро бабки приподнято, с позитивной такой информации: сообщили старухе по телеку, будто цены на гречку понижены. Облачилась бабуля стремительно и в вояж магазинный отправилась. Продавцы из отсутствия грамоты про уценку на гречу не слышали, им вообще телевизоры бестолку от нехватки свободного времени. Не купивши крупу вожделенную, погрузилась в кручину бабуленька. И идет, разнесчастна, по улице, и где скользко, маленечко падает. Тут в глаза ей бросаются празднично красно-белые пестрые ленточки, и вот ими, такими нарядными, живописно дома опоясаны. “Что за праздник такой нынче в городе? — интересно так мыслила женщина. — Иль вновь шишки каки понаехали, иль спортсмены с удмуртами прибыли?”

Был никто никуда не приехамши, просто власти, к народу лояльные, и о нем день и нощно заботимшись, от коварного снегопадения с крыш нечищеных люд ограничили. Бабка наша, ничуть не задумавшись, стала ленты срывать без стеснения — что добру пропадать без потребности, пусть послужит на пользу конкретную. Ну, а вдруг завтра свадьба у внучушки? Эти ленты как раз и свидетелям, и на транспорт, самой подпоясаться для придачи старухе пикантности. Ну, а если украинца гарного в женихи вдруг подкинет судьбинушка, то невесте венок с теми лентами непременно придаст украшения. Так бабуля чуть-чуть приободрилась, поимевшая пользу от города.

Заглянула на рынок нечаянно для покупки махорочки дедушке. Рынок был по-весеннему радостен и оранжевый весь по периметру: апельсинный оттенок приятственный придавали строительны касочки. Покупались вразлет горожанами как защитное средство реальное от ошметков, со крыш исползающих. Бабка, дурой не будь, сразу дюжину прикупила зачем-то на радостях, и одну во­друзила на голову и пошла вся такая оранжева. Даже пальцем в бабульку не тыкнули любопытные люди прохожие — многи были как будто строители, как пожарны и даже монтажники. Видно, в городе мода весенняя утвердилася прочно на касочки.

А по городу старты веселые, эстафеты, весьма экстремальные молодежь проводила неопытна: проносились, как вихри, над крышами, в городскую рулетку играючи. На кого же с крыши глыба валилася, тот уже становился задумчивым: ведь учиться теперь затруднительно от последствий мозгов сотрясения.

Пока бабка гуляла и тратилась, дед предался сезонному бизнесу: с деревяшек, с помоек натасканных за тяжелую долгую зимушку, он плоты и лодчонки сколачивал некрасивы, но дюже прочнехоньки. На плавсредствах дедовых стремительных горожане шутя добиралися от подъездов до суши какой-либо. И тогда в сапогах-заколенниках отпадала нужда ходить в офисы и кичиться своей необычностью. Раскупались плоты и лодчоночки, как пирожны горячи и дешевы, и заказано было немерено, вряд ли дедка до лета управится.

Да и внучка, весной навеснушена, не осталась без пользы для бизнеса: быстро ленточки, бабкой натырены, ходовое нашли применение — изукрашены дедовы лодочки. Враз наш город тогда обособился и был названный Малой Венецией: по дворам, тротуарам и улицам те плоты, аки лебеди, плавают, как гондолы по городу древнему. Вы же лучше не будьте раззявами и плоты впрок купите у дедушки — чай, весна-то у нас не последняя.