На 125-летие со дня рождения С. Маршака

Когда у меня родилась дочь, я задумалась, какие книги она должна будет прочитать в детстве и юности. Эти мысли вскрыли целый пласт воспоминаний моего собственного детства: что нравилось мне, захватывало, потрясало, удивляло? Я уверена, что формирование личности невозможно без чтения. Но чтение должно быть правильным: подходящим по возрасту и воспитывающим в человеке хорошие качества, формирующим достойные поступки. Сначала мне думалось, что это относится к детям более старшего возраста — младшим школьникам. А как быть с дошколятами и совсем малышами?

Тут, конечно, не обойтись без сказок — высшей народной мудрости, сказанной доступными словами. А еще — без детских поэтов. Одним из первых вспомнился Самуил Яковлевич Маршак. Его строки так прочно засели в голове, что, читая дочери стихи, я с изумлением замечала: произношу их наизусть, не глядя в книгу.

Казалось, ничего удивительного не было в биографии Маршака. Он родился 3 ноября (по новому стилю) 1887 года в Воронеже в еврейской семье. Учитель словесности привил ему любовь к классической поэзии, поощрял поэтические опыты. Одна из поэтических тетрадей Маршака попала в руки известного искусствоведа и критика В. Стасова. Тот оценил юное дарование и помог перебраться в Петербург для последующего обучения.

Маршак много путешествовал, и, наверное, впечатления его поездок, так или иначе, отражались в произведениях. Он писал, в основном, для детей. Но не только — есть у Маршака и лирика, переводы. Благодаря ему мы можем наслаждаться, например, плодами английской поэзии — произведениями Шекспира и Бернса, английскими народными песнями.

Но вернемся к детям. Помните рассеянного с улицы Бассейной, глупого мышонка, «деток в клетке»? В нашей семье уже три поколения знают эти произведения, так что можно сказать, что существует преемственность — связь старших с младшими через стихи.  Читаем хором:

Эй, не стойте слишком близко —

 Я тигренок, а не киска!

Или:

— Это что за остановка —

Бологое иль Поповка? —

А с платформы говорят:

— Это город Ленинград.

Маршак не только писал для детей, но и многое делал для них. Он руководил на протяжении нескольких лет ленинградской редакцией Детгиза, Ленгосиздата, издательства «Молодая гвардия». Имел отношение к журналу «Чиж». Вел литературный кружок при ленинградском дворце пионеров .

Маршак передавал крупные суммы денег для созданных в Литве интернатов и детского сада для еврейских детей-сирот, родители которых погибли во время холокоста. В конце 1945 и в начале 1946 годов, когда началась тайная переправка этих детей через Кенигсберг в Польшу, а оттуда — в Палестину, Маршак прислал для этих целей большую сумму денег.

Читать стихи Маршака надо не только детям, но и взрослым. Ведь писал он стихи  и для взрослых, не такие популярные, конечно, не у каждого на слуху.

Люди пишут, а время стирает,

Все стирает, что может стереть.

Но скажи, — если слух умирает,

Разве должен и звук умереть?

Может быть, лирические произведения Самуила Яковлевича и не станут большим открытием, но, во всяком случае, он умел и хотел говорить не только с детьми.

Скончался поэт 4 июля 1964 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. Когда человек умирает, начинает жить память о нем. Оживают стихи; а для  любого поэта продолжение в том, что его читают. А уж если читают дети, то это, наверное, вообще ступенька в вечность…

Как призрачно мое существованье!

А дальше что? А дальше ничего...

Забудет тело имя и прозванье, —

Не существо, а только вещество.

Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,

Хотя она седьмой десяток лет

Бессменно служит зеркалом вселенной,

Свидетелем, что существует свет.

Мне жаль моей любви, моих любимых.

Ваш краткий век, ушедшие друзья,

Исчезнет без следа в неисчислимых,

Несознанных веках небытия.

Вам все равно, взойдет ли вновь светило,

Рождая жизнь бурливую вдали,

Иль наше солнце навсегда остыло,

И жизни нет, и нет самой земли...

Здесь, на земле, вы прожили так мало,

Но в глубине открытых ваших глаз

Цвела земля, и небо расцветало,

И звездный мир сиял в зрачках у вас.

За краткий век страданий и усилий,

Тревог, печалей, радостей и дум

Вселенную вы сердцем отразили

И в музыку преобразили шум.