В гостях у хора

Владимиру Леонидовичу в это время звонили по поводу аренды из какой-то Тмутаракани, и он тщательно выискивал свободную клеточку в календаре. Не только иногородние купцы подкармливают нашу культуру. Добрым словом вспоминал В. Минних  лидера коммунистов А. Гончарова. 

«На протяжении последних трех лет Артем Гончаров выделяет клубу денежные средства, и мы в итоге отремонтировали  вот это помещение, плюс дискотечный зал, куда ходят на ретро-танцы пожилые люди. 170 квадратных метров — в два раза больше, чем вот это помещение. Также мы отремонтировали в этом году два коридора: один, который ведет в дискотечный зал, и возле туалетов внизу…», — все это Владимир Леонидович произнес скороговоркой, на одном дыхании.

О ветеранах речь зашла не только потому, что встреча происходила в преддверии дня пожилого человека.

Просто пожилые активнее, энергичнее, интереснее, чем молодые. И моложе.

Чтобы попроситься к Тамаре Евгеньевне Шулегиной на репетицию, нужно уточнить, на какую. Занятия у нее каждый день, несколько раз в день,  в разных местах, с разными коллективами. В. Минних вычислил: «Сейчас она, должно быть, в ДШИ». И позвонил. Тамара Евгеньевна позволила заглянуть на творческую кухню хора ветеранов. Согласилась любезно. Хотя едва ли это может понравиться любому руководителю. Повадятся — не отошьешь. Заслуженный хор один на весь город, а такого добра, как корреспонденты, пруд пруди. 

Звание «Заслуженный коллектив народного творчества Тверской области» академический хор ветеранов имени П. Павлова получил в прошлом году. В Тверской области таких высоких званий удостоено всего два коллектива. В ближайших планах — прием хора ветеранов управы Лосиноостровского района. Это административная единица в Подмосковье, а хор такой же, как наш. Только наш лучше. Весной ржевитяне ездили в Лосиноостровск, теперь — ответный визит. В октябре — поездка в Тверь на международный конкурс-фестиваль. Через год коллектив отмечает тридцатилетие. О богатом репертуаре и многочисленных наградах можно вычитать в СМИ и интернете. Их (наград) не счесть, перечень одних только благодарственных писем займет уйму места, поэтому назовем два наугад: от заместителя губернатора Смоленской области и от ключаря кафедрального собора в честь иконы Божией Матери «Оковецкая».

Встретили, приветили тепло, радушно, приязненно. Вскоре забыли о моем присутствии — чего больше всего и хотелось. Руководитель  всех затянул в процесс, а процесс поглотил и руководителя. Меня все же спросили после исполнения одной песни целиком: «Ну, как на ваш свежий взгляд?» Ответил искренне: «Потрясающе!» Улыбнулись — корреспондентам редко верят. А зря. Чуть дыша, слушал песню о Ржеве, которую написал 18-летний пацан. Весной он ее исполнил под гармонь на фестивале «Играй, баян». Тамаре Евгеньевне песня запомнилась, она сообщила юному автору о своем желании сделать аранжировку для хора. Счастливый парень сказал, что будет горд. Песня действительно пробирает… Но мы чуть вперед забежали. 

Перед началом репетиции состоялось, видимо, традиционное поздравление с днем рождения. Участницу хора поздравляет элегантный, галантный коллега. Стихи, цветы, пожелания: «Чаще ходить к нам песни петь и не болеть». Затем приступили к репетиции. Начали с любопытной разминки.

Если бы в этот момент кто-то посторонний  на миг заглянул в комнату, едва ли понял, что происходит.

 Сидят на стульях седовласые солидные люди и заклинают: «В Кабардино-Балкарии валокордин из Болгарии».

 Хор впал в детство. Дальше пошли известные каждому ребенку скороговорки про Сашины сушки, Варварин виноград. «Таким образом, — поясняет Тамара Евгеньевна, — готовится речевой аппарат, подключается голова. И продолжает: «Контролируем, каждое ли слово мы замкнули: бык тупогуб, тупогубенький бычок, у быка бела губа была тупа». Подходит к фортепьяно: «Сегодня — все в одной позиции, пожалуйста. До-до-ре-ми-ми-фа-соль-ля-соль-фа-ми-ре-до». Следует распевка, протяжно-пружинистое и-и-и-и-и-а-а-а-а-а.  Должно быть, для эластичности связок. Звук вырастает из глубинного гула, взмывает и вновь обрушивается. 

— А теперь сходу споем песню. Не будем по партиям разбирать, посмотрим, как у нас отложилась работа, проделанная на прошлых репетициях. Будем петь репертуар, который мы на международный конкурс готовим. Сразу  увидим, какой баланс партий и все такое прочее. Потом уже детально будем смотреть. Не забываем про последний куплет, последний припев, про все затакты. 

Звучит та самая песня о Ржевской битве: «И вражеский выступ, и каменный выступ, и проклятый выступ стоит на пути». Я сидел на скамейке у стены, впервые видел дирижера в лицо. На концертах она поворачивается к залу лишь на миг, зритель видит только лица исполнителей. А тут наоборот:  хор я слышал со спины (и то пронзало!), зато руководителя видел в лицо, эксклюзивно, и, как никто из коллег-журналюг, наблюдал, как в глазах и мимике дирижера песня отражается, будто на мониторе.

— Теперь «От героев былых времен». Совершенно другая песня. Более сосредоточенная, в ней совершенно другой звук. 

Поют. Т. Шулегиной не нравится: «Вот здесь звук нехороший, какой-то визгливый. Хотя местами неплохо. Итак, попробуем в одной тональности, потом в другой… Стоп! Знаете, как у вас звучит?» И подражает. Во-первых, чудесный голос. Во-вторых, нужный (ненужный) фрагмент воспроизведен точно, будто на магнитофоне. 

— Чтоб фраза в одном контексте была. Слова не обрываем… 

Спели. Смолкает фонограмма. Ну, чего еще надо? Здорово! Куда лучше? Однако Тамара Евгеньевна уверяет, что на конкурсе будут рассматривать, как под микроскопом.  «Знаете, чего не хватает? Домика, купола звукового. Еще раз. Будем брать тональность на полтона ниже, мне кажется, там у вас лучше. Потому что у сопрано не очень хороший звук», — и далее объясняет, почему слушатель будет ускользать. Убеждает: «А он должен за вами следовать». Уговаривает: «Еще раз, внимательнее. Начало более строгое. Летопись пишем. Считывайте с рук. И до конца — в образе».

Во время «привала» прозвучала саморекламная пауза: «Вы нас ругаете, а помните, в Смоленске спросили: «У вас профессионалы в хоре?»

— Потому и спросили, что ругаю и ругаю… Дорогие мои, да разве ж я ругаю? Это творческий процесс. Встал бы другой человек, он по-иному увидел и услышал.

Сказать, что участники хора ходят на репетиции с удовольствием — ничего не сказать. Многие этим и живут — ожиданием встреч с теми, с кем уже, кажется, породнился за столько лет… И Тамара Евгеньевна подтверждает: «Это настолько втягивает, невозможно отойти.

Ну, и для здоровья польза невероятная. Дыхание, эмоции. И склероз проходит.

 Вот сейчас столько выучить надо нового». И выучат!

— Теперь исполним, что на юбилей готовим. Излишнего пафоса не надо.. О, какая песня. Магомаев. Восточный колорит….

Тамаре Евгеньевне кажется, будто что-то пробуксовывает, и руководитель выдает новое образное сравнение: «Это как, знаете, стершийся смычок. Сейчас  вставляют что попало, деньги берут бешеные, а волос на смычке плохой. И когда он лысенький остается, то звука не дает, а только по струнам  проскальзывает — фьюить…  Здесь на верх не выходим. На одной ноте. Звук живет на кончике жеста…. Чего так фальшиво? Ощущение, что на шесть голосов поете, все расплетается…. 

Когда вторые голоса, или третьи с четвертыми, разучивают свои партии, непривычному уху не верится, что из этих трезвонов и перезвонов сложится благовест. 

Из песен о Ржеве в репертуаре хора есть написанная еще С. Смирновым. Тамара Евгеньевна вспоминает: 

— 790-летие Ржева. На финал нужна песня о городе.  Я пошла к Сергею Васильевичу. Он морщится: «Чего писать, помойки кругом?» Ну, представьте, говорю, весенний Ржев…. Во, фишка! Слова «Зеленою краскою город» ложатся на песню «Майский вальс». Он говорил, что писал на этот вальс. А я сочинила свою мелодию.

Но это еще не вся фишка, у Тамары Евгеньевны есть зимний вариант этой же песни. Слушаю вокализ, песню без слов. Красиво-то как! Перекличка тембров, звуков, окрасок (или что у них есть еще там) жизнеутверждающая и животрепещущая. 

Финал репетиции выдался лирическим, умиротворенным. Народная песня «У зари-то у зореньки». Печаль ее светла.

— Тенора сами за себя, басы сами за себя. Первая партия — сопрано, дыхание берем после второй строчечки. И так везде: цепное дыхание у каждого в своем месте…

— Простуженно, хрипло, но красиво, душевно. Но не то. Среднее между шансоном и русским народным хором. И это несмотря на то, что красивый, бархатный, альтовый звук… 

— Поем про ноченьку. Она же звездная, звездочки веселые. А вы — как из подполья. Между слогом наберите дыхание, еще раз… 

Закончилось почти мистически. Только успел про себя подумать, сколько ж еще будет попыток на третьем-то часу, как вдруг Тамара Евгеньевна пропела: «Им и счету не-е-е-е-т». 

Не сразу сообразил, что это не ко мне. От творческих людей что хошь можно ожидать, в том числе и телепатии.

— Доминантсептаккорд, вот он: «Им и счету нет».  Красота этот септаккорд, с учениками как раз сейчас мучаюсь… Все, вас больше мучить не буду. Молодцы. Друзья мои, запоминайте, пожалуйста, слова… 

Хору Павлова скоро тридцать. Корни его — в начале прошлого столетия. «Первый тайм мы уже отыграли», — скоро они исполнят на конкурсном фестивале. И про себя уверенно добавят: «Но мы еще споем!»