Скверный анекдот в день рождения вождя

 Случившееся 22 апреля 1966 года с жителями деревни Хорошево вряд ли подходит под мерку преступлений. Скорее, скверный анекдот. Началось с того, что механик совхоза «Ржевский», 47-летний В. Самохвалов, «не вовремя» вернулся из города, где пребывал на каком-то совещании. Не вовремя для коллектива, который уютно расположился на тракторной стоянке возле мастерских на территории плодопитомника. В него входили четыре тракториста — Михайлов, Воробьев, Гармаш и Александров, шофер Сурков и дорожный мастер Белов, житель деревни Ковалево. У трактористов закончился рабочий день, и они решили «с устатку» выпить «Перцовки». Сурков подтянулся из расположенного неподалеку гаража «на огонек», а Белов пришел попросить механизаторов вытащить из грязи застрявшую машину.
   Компания не расходилась, поскольку самый младший из них, 27-летний Александров, попросил ему помочь. Нужно было съездить на берег Волги, взять там бревна и отвезти его сестре в Хорошево. На сей счет имелось разрешение руководителя хозяйства Дементьева. Мужики взялись подсобить коллеге — в самом деле, как он будет сам бревна ворочать? Ну, а затем уже гусеничный ДТ-54 должен был откликнуться на беду дорожного мастера. Итак, мужики сидели «хорошие» (даром что из Хорошева), «тепленькие», вели задушевную беседу и готовились к «шабашке», оплата за которую наверняка предполагалась алкоголем. И тут явился механик.

***
 Он моментально определил, что его подопечные — «под газом». Увидев Самохвалова, трактористы встали и начали заводить технику. Василий Глебович подошел к тракторам и заглушил двигатели. «Ребята, вы пьяные, идите по домам», — обратился он к мужикам. С Самохваловым договориться по-хорошему было невозможно. Коммунист, фронтовик, принципиальный товарищ. Механизаторы отошли от своих ДТ, но расходиться не стали. Механик пожал плечами и пошел домой (жил неподалеку). Компания стала «перетирать» проблему. С одной стороны — выпивши, а с другой — эка невидаль, кто ж трезвый работает? Решили — будь что будет! Завели один из тракторов, прицепили к нему сани и направились в сторону Волги. Михайлов сел в кабину за рычаги, рядом расположились Александров и Гармаш. В санях ехали Воробьев, Белов и Сурков. В какой-то момент к ним присоединился Константин Сидоров. Его показания довольно любопытны:
— Мы с Цихмейструком распивали водку — выпили три бутылки на двоих. Я увидел в окно, что едет трактор с прицепленными санями, в них сидят мои знакомые. Я выбежал из дома, догнал сани и запрыгнул в них.
 В общем, пьяного Костю потянуло в компанию — в самом деле, не спать же ложиться, влив в себя полторы бутылки водки. Удивительно, что он в таком состоянии сохранил способность достаточно быстро перемещаться. Видимо, привычка…
  Трактор не спеша двигался по дороге, его из окна увидел ужинавший Самохвалов. Василий Глебович выскочил на улицу, забежал перед ДТ и поднял руку, предлагая остановиться. Однако механическая громадина продолжала наползать прямо на него. Он отскочил в сторону, забежал сбоку, открыл боковую дверцу, дернул за ногу Михайлова, требуя, чтобы тот затормозил. Его действия не привели к какому-либо результату. Тогда механик, схватив в одном из дворов лопату, вновь догнал трактор и стал колотить черенком в стекло с другого бока. Стекло в конце концов разбилось, осколки поранили щеку Гармаша, потекла кровь. Трактор, наконец, остановился, но Самохвалову это ничего доброго не сулило.
Трое вышли из кабины, встали и сидевшие в санях. В руках Михайлова появился ломик.
— Ты что же, гад, делаешь? — вопросил Михайлов. Механик, чувствуя, что дело неладно, поднял лопату.
— Действуй, Аркадий, — воскликнул Анатолий Михайлов.
 Привыкший, видимо, к подобным разборкам Аркадий Воробьев разбежался и боднул механика головой в живот. Тот, поскольку стоял на краю оврага, скатился вниз. Вслед ему полетели камни и ругательства. Правда, камни в цель не попали. Самохвалов благоразумно решил ретироваться. Трактористы сели в ДТ и сделали все, что планировали: погрузили лес, отвезли его в Хорошево, вытащили машину. Ночь, однако, они проведи не дома, а в КПЗ. Василий Глебович позвонил в милицию, работники УООП (управления охраны общественного порядка) по Ржевскому району приехали и забрали Михайлова, Гармаша и Воробьева.

***
 Уголовное дело было возбуждено по статье 193, части 2 УК РСФСР «Насилие в отношении должностного лица». С 22 по 25 апреля были опрошены задержанные трактористы, Самохвалов, а также свидетельницы Т. Яковлева и П. Дроздова, наблюдавшие за происходившим, как за интересным кино (мыльных сериалов тогда еще не было). Поскольку Воробьев пошел в «несознанку», пришлось устраивать очную ставку между ним и Дроздовой. Аркадий, 36-летний отец четверых детей в возрасте от четырех месяцев до 8 лет, вынужден был признаться, что механика головой бодал и камни ему вслед бросал.
 25 апреля следователь УООП, старший лейтенант милиции Струнин передал дело № 6720 для дальнейшего расследования в прокуратуру. Прокурор района А. Кудряшов поручил его младшему юристу Хомяковой. 25 мая Кудряшов ставит на вид своей подчиненной: «На протяжении целого месяца никаких следственных действий по данному делу не производится. Обращаю внимание на недопустимость такого отношения к работе и предлагаю расследование окончить до 1 июня 1966 года».
 Выволочка оказала магическое действие — Хомякова развила бурную деятельность. Были опрошены Сурков («Я вообще не пил поехал с ними до кучи»), Сидоров (его показания насчет трех поллитровок на двоих мы уже приводили), а также Анастасия Кузьмина 1912 года рождения, которая в графе «Образование» указала: «Малограмотная».
 Все эти показания не дали почти никакой дополнительной информации. Тем не менее 27 мая появилось постановление о привлечении А. Воробьева в качестве обвиняемого, с него взята подписка о невыезде. 28 мая Кудряшов поставил автограф в обвинительном заключении, и дело ушло в суд. Уголовное преследование в отношении Михайлова, Александрова и Гармаша было прекращено — их участь предстояло решать товарищескому суду.

***
 Нужно сказать, что протрезвевшие трактористы извинились перед Самохваловым. Суд над Аркадием Воробьевым под председательством А. Григорьева проходил 17 июня 1966 года. Учитывая, что обвиняемый имел положительную характеристику, четверых детей и впервые привлекался к уголовной ответственности, его приговорили к одному году лишения свободы условно с испытательным сроком два года, оправив «на перевоспитание коллективу рабочих и служащих совхоза «Ржевский».
Последняя фраза — вершина юридического творчества того времени. Вера в воспитательную силу коллектива (а коллектив для Аркаши — те же трактористы, с которыми он напился в день рождения Ильича) просто умиляет. Почему-то нашкодившие механизаторы ни разу не упомянули, что пили-то в день рождения Ленина. Могли сказать, что наливали в честь вождя — в то политизированное время сей факт обязательно зачелся бы. Не сообразили, а адвокат не подсказал.•