Стихи местных поэтов. Январь

Андрей Симонов

Жизнь — это свет:
Мы наслаждаемся
подробностями мира.
Вот юный куст, пылающий,
Как сноп огня, что вырвался
из-под земли наружу;

Вот паутинка, золотою нитью
Сверкающая в солнечных лучах;
Вот притаившееся яблоко в траве…

Приходит ночь, и радость созерцанья
Скрывается в ее глухом чулане.
Ночь — это хворь.
Таблетки-звезды и луны горчичник
Нас вылечить пытаются, но мрак
У нас перед глазами и в душе…

Однако близок миг выздоровленья.
Зарницы первые — недуга облегченье,
Взошло светило — кончилась болезнь.

Жизнь — это свет, а смерть —
Ночь, у которой нету шанса
превратиться в день.
Бессмертие — когда ты
наблюдаешь сверху
За бесконечной чередою тьмы и света.

Александр Ерохин

* * *
Сморенный самогоном и жарой
Заснул пастух полуденной порой.
Не слыша хлопания кнута,
Коровы разбрелися кто куда.
Направилась часть стада к полю,
Где клевер рос, наелись вволю.
А следствием того — падеж.
Он коровенку и мою унес.

Как жить в деревне без коровы?
День каждый лишь она дает доходы.
А рядом дачи москвичей:
Артистов, генералов-богачей.
Берут и молоко, и яйца нарасхват,
И, не торгуясь, за ценою не стоят.

Пришлось деньжонок подзанять
И ехать коровенку покупать.
Была на вид корова хороша,
Но скоро опечалилась душа.
Не допускала Зорька до себя быка,
Осталась яловой, удой мал молока,
Да и не будет на лето телка.

Раз, прихватив бутылку с самогоном,
К ветеринару я пошел с поклоном.
Ему поведал о несчастии своем.
Он пил и слушал исповедь, потом:
«А не в Зубцове ты ее купил?»
Когда его догадку подтвердил,
Сказал: «Моя супруга тоже из Зубцова,
Ведет себя в точь, как твоя корова».
Решенья разные перебирали,
Бутылка опустела, и вторая.
А что мы там решили делать,
Я не посмею вам поведать.
Не обижайтесь, женщины Зубцова!
За вами нет греха такого.
А случай — просто совпаденье,
Из общих правил исключенье.

* * *

Звонок. В двери мужик здоровый:
«А проживает здесь Петрова?»
«Такая здесь жила,
Назад неделю умерла».
«Вот люди! Слесаря, блин, вызывают,
А сами не дождутся — умирают!»

Ю. Костромин

Ланселот

На поляне нашей — чернобыл,
До небес безумствует крапива.
Здесь когда-то я тебя любил
Робко и по-рыцарски красиво.

Ты дрожала, как осенний лист,
Подставляя плечи мне и шею.
А недавно пьяный тракторист
Для чего-то вырыл здесь траншею.

Ты смеялась: «Ты — мой Ланселот!
Будь смелее, я твоя навечно…
О, как сладок был запретный плод,
О, как было время скоротечно!

На березах пели нам дрозды
Голосом Великого Кастрата.
И до самой утренней звезды
Ты была моей «персоной грата».

А теперь здесь песни не в чести,
Не блестит фиалок диадема.
Лишь крапиве самый смак расти
На руинах нашего Эдема.

Я пришел сюда без всяких грез,
Из траншеи вытекло болото.
Помнишь ли ты, зайка, шум берез
И свои слова про Ланселота?

В. Штоколова

Стала с годами я больше
покорна судьбе —
Время, наверно, пришло
разобраться в себе.
Сон все короче,
От мыслей болит голова.
Вспомнились вдруг позабытые
мною слова:
Жить надо так, чтоб за прошлое
совесть не жгла.
Я свою жизнь без ошибок
прожить не смогла.
Я не жалею о том,
что уже не сбылось,
Каюсь, что чашу грехов
Мне отведать пришлось.
С болью своей
Мне до смерти теперь по пути.
Господи, смилуйся,
И, если можешь, прости.