Стихи ржевских поэтов

В. Штоколова

Любимая

Любить тебя порою ад,
Но я люблю.
Твоей улыбки аромат
На миг ловлю
И счастлив я, и воскрешен,
Чтоб дальше жить.
Люблю, как раб, что обречен
Тебя любить.
Мой дивный сон, полночный бред.
Мой вечный страх —
Боюсь увидеть слово «нет»
В твоих глазах.
Прошу, позволь любить тебя,
Дышать тобой.
Почту за счастье исполнять
Каприз любой.
Быть может, жизнь когда-нибудь
Я прокляну.
Пускай обрывист будет путь —
Я не сверну.
Но, если ты судьбу свою
Найдешь в другом —
Благословлю!
Не в силах быть твоим врагом.

Любить

Любить — это значит душа нараспашку,
Когда и силен, и мучительно слаб.
Любить — так маняще и все-таки страшно:
Смирить свою волю, послушно, как раб.

Любить — это взгляд без обмана и фальши.
И звезды на небе лишь только для нас.
Любить не гадая — а что будет дальше?
Позор, гильотина, блаженства ли час?
Любить — значит, мир развалился привычный.
Как мудро и глупо, нелепо, смешно.
А ночь соблазнительна и неприлична,
А день — как затменье — до боли темно.

Любить — это значит зубами за правду
вгрызаться, Не зная ни сна, ни преград.
На смерть, на распятье идти, если надо,
За слезы любимых, за ласковый взгляд.
Любить — это сердце свое без остатка
отдать, искромсать, если надо, разбить.
Любить — так маняще и так непонятно:
Зачем? А затем, чтобы просто любить.

Ю. Костромин

Всю тропинку нашу замело,
Разве что на лыжах, да и то.
На земле опять белым-бело,
Даже ель набросила пальто.
Как внезапны эти холода,
Нам ведь их никто не обещал.
Ветер оборвал все провода,
И мобильник сутки не пищал.

Как нелепа наша беготня
Друг от друга, словно от судьбы.
Ветер бушевал четыре дня,
Даже с корнем вывернул столбы.
На душе такой же бурелом,
Трудно равновесье сохранить.
С лютой злостью ветер-дуролом
Рвет меж нами тоненькую нить.

Снег на репродукции Дега,
Отовсюду дует и сквозит.
Шарит похотливо по ногам
Своей лапой ветер-паразит.
Отогрею бедного кота,
Он в сенях до чертиков продрог.
Как нелепа наша суета
В мире дураков и без дорог.

Ветер, ветер, ветер — всюду он,
Сам себе хозяин и шериф.
Превратил наш город в
Оймякон,
Сам себе он пишет Апокриф,
Бьет в лицо, как камнем из пращи,
Мир до основания потряс.
Но никто упорно не пищит —
Ни «Самсунг», ни
Васька-лоботряс.

Е. Дивакова
М.Б.

Небоотпущенник мой светлый!
Тепло дыханья у виска.
Прошла от сердца в
миллиметре,
Как сабля, острая тоска.
Его коснуться не решилась —
Ненарушимость неги сна.
Над нами медленно
кружилась
Листом осенним тишина.
Небоотпущенник мой светлый!
Так в чем, скажи, моя вина?
Ведь рук твоих порыв ответный
Я как подарок приняла.
Твоих легчайших, беззаветных,
Как ветви ив, печальных рук…
Прошла от сердца в
миллиметре
Тоска. И растворилась вдруг.

А. Ерохин

Если не первый у женщины ты,
В этом, поверь, нет особой беды.
А если последним ты будешь у ней,
Счастливее редко найдешь средь людей.

Обещанья, что в постели мне
Давали,
В книгу толстую поместятся
Едва ли.

Без женщин, и вина, и песен
Мир скучен, сер, неинтересен.
И дураками надо быть,
Чтобы без них на свете жить.

Если встретишь мужа,
Верного жене,
Попроси автограф
И себе, и мне.

А. Симонов

Божью канцелярию засыпали
Просьбами и слезными мольбами,
Чтоб осадки в виде снега выпали,
Говоря казенными словами.

Чтобы зиму, сроки все проспавшую,
Сверху наконец-то разбудили…
Осень — удивленную, уставшую,
Как ребенка на посту, забыли.

И зима обиженной медведицей
Выбралась неспешно из берлоги.
Для начала легкою метелицей
Набросала снега нам под ноги.

Заскрипела, Волгу заморозила,
И вцепилась в уши, щеки, пальцы
Острыми, колючими занозами —
Нате, что хотели, мол, страдальцы.

От ветров февральских зябко съежившись,
Захлебнувшись йогуртом метельным,
Больше о зиме не просим боженьку,
А мечтаем тайно об апреле.

И зовем весну: приди, пожалуйста,
Белые платки и покрывала
С крыш, полей, газонов сдерни запросто.
И пускай начнется жизнь сначала.