Цветы для Венеры Милосской

Ирина Маршумова, заслуженный художник из Твери, и подумать не могла, что окажется со своей персональной выставкой живописи в районном городке Ржеве. В российской художественной среде, да и Европе, она известна как поэтесса пластических форм стекла, посвятив себя хрупкому и неподатливому материалу со времени окончания высшего художественно-промышленного училища им. В. Мухиной в Ленинграде.

А до этого, еще в юные годы, по­ступила в художественное училище в Ташкенте, где были заложены в нее основы рисунка, композиции и живописи. С тех пор нет-нет да и оставляла стеклопластику, вооружаясь кистями, бумагой, холстом. Создавала эскизы, этюды, композиции, которых с годами становилось все больше.

Выставка работ И. Маршумовой открылась в ржевском ВЗ без красной ленточки, громких речей и рукоплесканий — просто заходи, смотри, впитывай, тем более что диапазон творческих исканий автора весьма широк.

При входе в зал зритель непременно встретится с произведением “Основатель Твери великий князь Михаил Тверской с матерью великой княгиней Ксенией”. Для усиления смысловой роли картины устроители смастерили объемную выгородку, улучшающую зрительное восприятие. Мать и сын беседуют, их лица торжественно-спокойны, несмотря на суровое для Руси время, полное войн и смуты. Вдали из полумрака, поблескивая куполами церквей, высвечивается город на Волге с пристанями, стругами и вооруженными лучниками. Тема прошлого так захватила художника, что Ирина Маршумова создает цикл колоритных произведений, построенных на сочетании холодных темно-синих, темно-вишневых, розовых, изумрудно-зеленых тонов, прекрасно отвечающих канонам написания иконы. Таковы ее “Розы для иконы умиления”, “Розы для Владимирской Божьей Матери” и “Розы на Успение Богородицы”. В сложную многофигурную композицию, построенную четко, ясно и ритмично, разделенную гробом с усопшей на две равные части, автор смело вводит букет багряно-красных цветов, ничуть не противоречащих скорбному, торжественному молчанию мудрых апостолов, прощающихся с Пресвятой Богородицей.

Картина “Цветы для Венеры Милосской” более проста по содержанию, тем не менее через нее прослеживается невидимая связь древнерусского искусства с эпохой Возрождения и античностью. Завершается иконная тема картиной “Это я, Господи!”, в которой нашли воплощение так называемые  “горки” — неизменный атрибут второго плана при написании иконы. Маршумова выстроила стремительную вертикаль из серых клавиш уступов горы, а на вершине поставила одинокую фигуру — то ли странника, то ли просто заблудшего человека. Воздев руки, он взывает к Богу, вопрошая к милосердию. В нижней части картины зияет черная пасть преисподней, мрачно ожидающая нераскаявшихся грешников, совсем как в “Страшном суде” Микеланджело.

Галерея портретов открывается в малом зале: начинается с изображения Всеволода Солодова, но не теперешнего тихого, седого старичка за восемьдесят, а молодого, полного сил и задора. Художник в цветущем сорокалетнем возрасте, румяный, с орлиным взором. Рядом портрет Л. Львова, сына известного архитектора. Третьим представлен Михаил Маршумов с несколько трагическим взглядом умных, проницательных глаз, в которых отражается тревога и боль за происходящее на земле. Все портретируемые объединены образным композиционным замыслом и колоритным цветовым строем, несколько жестким и напряженным, но от того более безжалостным и реалистическим.

В этом плане особняком смотрится портрет художника А. Зазынова (в центральном зале) из Осташкова. Человек, хорошо известный в кругах тверских художников, неизменный участник областных выставок и районных пленэров, Зазынов давно пользуется славой усидчивого натурщика, к услугам которого прибегают мастера живописи. У Маршумовой Зазынов словно выходит из тени. Некоторая тяжеловесность темного, коричневатого цвета отвлекает от психологической характеристики, имея крен в сторону внешней броскости.

Острота художественного видения И. Маршумовой позволила ей запечатлеть женщину, пережившую ГУЛАГ, оставшуюся в живых после пребывания в сталинских лагерях. Глубокий психологизм портрета раскрывается через отрешенный, усталый взгляд ни в чем не повинной жертвы, перенесшей незаслуженные страдания, и аскетизм изможденного лица с глубокими, словно вырезанными, морщинками.

Картина экспонировалась за рубежом и была отмечена критикой как замечательная веха в творчестве свободных российских художников, освободившихся от оков госпартконтроля. Хороши у И. Маршумовой ясные, чистые работы, посвященные детям (“Антошка”, “Девочка с корабликом”) и студентам (“Девушка на балконе”, “Девушка с книгой”), написанные  темпераментно, с любовным отношением к натуре.

Из пейзажей, которых на выставке не так много, хочется выделить “Последний снегопад на канале Грибоедова”. Маршумова увидела самый популярный канал Петербурга с высокой точки зрения, перечеркнув плоскость холста диагональю набережной, слегка припудренной снегом. Но не холодным, а каким-то искрящимся, отчего небольшой формат полотна смотрится эмоционально притягивающе.

Выставка реалистического  искусства Ирины Маршумовой в Ржеве — событие огромной художественной ценности. И потому важно, чтобы на ней побывали все начинающие художники, постигающие азы изобразительного искусства.

На фото: 1. “Девушка с книгой”, 2. “Пережившая гулаг”, 3. “Цветы для Венеры Милосской”, 4. “Девушка на балконе”.