Криминальная мелочь или великие авантюристы. Записки очевидца

- 1 -

Голь, как известно, во всех временах и странах была хитра на выдумку. Но, пожалуй, еще нигде и никогда она не достигала таких масштабов и не поднималась до высот раблезианского гротеска, как в России на рубеже миллениумов.

У Влада Кохановского было много кличек, от самых примитивных типа Перелом до мудрено-иностранных, с претензией на оригинальность — Мобиле Перпетум. Он действительно никогда не сидел на месте, будто постоянно находился под действием анаболика. Однажды неусидчивость привела его на скамью подсудимых. К счастью, в его криминале не было большой трагедии, зато комедии хватало с избытком, даже тетенька-прокурорша на суде не сдержалась, прыснула в кулачок, когда Влад заявил во всеуслышанье про товарищеский матч наших с испанцами.

А дело было так: Влад занимался выколачиванием долгов. К нему обращались солидные клиенты с просьбой поднажать на должника, и Влад никому не отказывал. Но действовал при этом безо всякой логики, серьезности и последовательности, предпочитая заранее отработанной схеме экспромты и театрализованность. Не конечная цель, но сам процесс доставлял ему ни с чем не сравнимое удовольствие. И все б оно, может быть, ничего, но у Влада был пистолет — револьвер системы наган со сточенным бойком. Именно поэтому, из-за неисправности и непригодности, его замяли на начальных стадиях следствия и до суда он как оружие преступления не дотянул, бесследно сгинул в тоннах макулатуры; муляж, не более.

- 2 -

В тот раз Влада попросили вернуть тысячу долларов. «Но, чтоб без лишнего шума, Влад, максимально культурно, ладно?» — уточнял заказчик-кредитор. «Обижаешь, — ответил Влад, — мне самому лишний шум — как Барбосу блохи. Не нужен». В квартиру должника Влад влетел, как пьяный корсар в таверну, опрокинув в прихожей трельяж с вешалкой, декоративную пальму в кадушке и фотопортрет голой по пояс Памелы Андерсон в позолоченной рамке на стене.

— Всем лежать! — заорал он, как потерпевший, путаясь пальцами в кобуре и портупее, — это налет!

Когда хозяин с хозяйкой уткнулись носами в прикроватный коврик, он, сменив гнев на милость, вальяжно развалился в плюшевом кресле и закурил, а накурившись, миролюбиво, чуть ли не с виноватым видом, предложил расплатиться по векселям. «Где деньги?» — «В тумбочке». В тумбочке лежала ровно штука «баксов». Влад их взял, а заодно прихватил и телевизор «Панасоник» в качестве компенсации за работу в стрессовых условиях.

Едва он захлопнул за собой дверь, обворованный хозяин бросился в милицию. Про должок предусмотрительно промолчал, а вот про телек все расписал в самых мрачных тонах. В действиях Кохановского оперативники усмотрели вооруженный разбой и на него был объявлен всероссийский розыск. Тем временем Влад встретился с заказчиком, вернул ему обговоренную сумму, но заказчик был уже в курсе его отсебятины и настойчиво попросил репатриировать японскую вещь на исходные рубежи: иначе, дескать, всех нас, Владик, повяжут, — и меня, как организатора, и тебя, как исполнителя, и бабу мою, как лицо кавказской национальности (она была из обрусевших армян). Телевизор Влад спустя два часа вернул, за беспокойство извинился, однако ночью за ним приехал «черный воронок» и его арестовали.

— Значит, гражданин Кохановский, вы не отрицаете тот факт, что, угрожая неисправным пистолетом, взяли у потерпевшего телевизор? — спросил судья.

— Не отрицаю, — согласился обвиняемый.

— А спустя два часа вы его вернули?

— Вернул…

— Зачем же тогда брали?

— Футбол посмотреть. У наших был товарищеский матч с испанцами. Сам Аленичев играл.

- 3 -

Кто-то рожден для подвига, кто-то для затворничества, кто-то для виселицы. Влад Кохановский был рожден для несуразностей. В кругу бывалых арестантов долго еще будут помнить его отправку из торжокской колонии общего режима в Весьегонский район на вольное поселение. Влад ехать туда не хотел. Во-первых, сидеть ему оставалось всего три месяца, а во-вторых, в лагере он пользовался авторитетом, жил припеваючи, пил кофе на шконке и ел от пуза. А на поселке никто хлеб насущный на блюдце не принесет, за пайку перловой каши там надо вкалывать от зари до зари.

Чтоб не вкалывать, семейник предложил ему совершить акт членовредительства — сломать кость. Обмотать руку мокрым вафельным полотенцем и садануть по ней как следует черенком от штыковой лопаты. Сказано — сделано. Влад достал через «вертухая» литр самогонки, пригласил друзей, и они приступили к экзекуции. Ломали руку основательно и безжалостно. После каждого — с оттяжкой — удара Влад падал с табуретки, визжал поросенком и грыз от боли плинтуса. Но рука, как заговоренная, ломаться не желала, хоть ты ее ампутируй.

Наконец, все трое, и Влад, и его друзья-костоломы, устали хуже ездовых собак и решили, что от судьбы не уйдешь, придется Владу паковать вещички и отбывать на химию, а раз так, то надо срочно хотя бы литр. Влад пошел на поиски, поскользнулся на обледенелой ступеньке и сломал в открытой форме левое бедро в двух местах. Перелом оказался настолько сложным, что вместо трех месяцев вольного поселения он восемь месяцев пролежал на вытяжке в лагерном лазарете.

- 4 -

Димка Митрополит, в миру Каюров, был полной противоположностью Влада в том смысле, что на дух не переносил суеты и ординарных речевых оборотов. Слушать его длинные и высокопарные монологи — ни с чем не сравнимое эстетическое наслаждение. Когда я слушал густой, прокуренный и осипший митрополитский бас, мне всегда на ум приходили два анекдота, на первый взгляд друг на друга вроде бы не похожие. Приведу их полностью, а там уж вы решайте сами — смешные они или нет.

Анекдот первый: «И спросил тогда Иисус своих апостолов: «Ученики мои, кто я есть в ваших глазах?» И ответили ему апостолы: «Учитель, ты есьмь схоластическая сущность всего живого в условиях ирреальной трансформации мироощущения…» И спросил тогда их Иисус: «Чаво, чаво?»

Анекдот последний. Профессор говорит студентам: «Давайте на минуту представим конструкцию правильной параллелепипедной формы из диэлектрического материала, опирающуюся на четыре циклических агрегата, проще говоря, телегу».

Примерно в таком же духе, осанисто поглаживая ладонью бороду, изъясняется и Митрополит. Несомненно, он относится к харизматикам и ловко использует свою харизму. Столь необычную кличку он получил заслуженно. Митрополит был не только непревзойденным демагогом, но и величайшим фальсификатором, после Дэвида Копперфильда и Карлоса Кастанеды уверенно удерживал за собой почетное третье место. Он прекрасно разбирался в нюансах православия, деталях фотомонтажного искусства и тонкостях психологии. Ося Бендер и рядом не стоял.

Суть его незаконного промысла сводилась к тому, что он под благовидным предлогом набивался в гости к верующим пенсионерам и, используя на всю катушку свой ораторский дар, внушал им идеи раскола и вероотступничества. Дескать, Иисус Христос Назаретянин — шарлатан и проходимец. Аргументировал Димка тем, что хоть ты расшибись в лепешку, а воду в вино не превратишь. Можно, конечно, добавить в нее дрожжей и сахару, но это будет уже не вино, а бражка. И по морю аки по суху тоже пройтись нельзя. Во-первых, это противоречит законам физики, а во-вторых, Димка сам пробовал повторить чудодейство сотни раз — и все впустую. Однажды чуть не утонул на пляжах Коктебеля. Это ль не доказательство?

В принципе, мне не совсем понятно, зачем Митрополит прибегал к подобной тактике; зачем, фигурально выражаясь, дразнил гусей. Его нередко колотили и выставляли вон. Его почти всегда выставляли вон и сыпали вслед проклятия. Но если ему вдруг улыбался фарт, он взлетал в поднебесье риторики и превосходил самого себя, вчерашнего и поза­вчерашнего. Если его не выставляли вон, а паче того, внимали его белиберде, он распахивал свой баул и приступал к процедуре купли-продажи. Чего у него в бауле только не было — и фрагменты Туринской плащаницы, и крошки того самого хлеба, коим Христос накормил всех страждущих, и цветные фотокопии Тайной вечери, где он, Дмитрий Каюров, запечатлен в кругу апостолов, между Петром и Павлом. Раритеты он продавал за большие деньги. Но охотней всего у него покупали льготный тур в Иерусалим и право на захоронение в Киево-Печерской лавре. Вот таких авантюристов мне довелось знать.