Ноев ковчег Анжелики Заболотниковой

Знакомство

Местечко Тростино находится в 10 километрах от Ржева. Сворачиваешь с дороги и видишь возле ангара вход за большими воротами. Если пройти по дороге вниз, перед глазами открывается луг, разделенный на несколько загородок-левад, в которых пасутся прекрасные кони. Ухоженные, с глянцево-блестящими боками, точеными сильными ногами, крутыми шеями настоящих скакунов — всего около трех десятков.

Срываю несколько одуванчиков, протягиваю через загородку к «косящей лиловым глазом» морде. И тут же слышу строгий окрик:

— Животных кормить запрещено! И отойдите с фотоаппаратом от кобыл.

От стоящего в низине коровника по тропинке идет коротко подстриженная женщина со спортивной выправкой; на футболке красуется прыгающий ягдтерьер. Это и есть хозяйка конного и кинологического клуба «Батыр» Заболотникова. В конце ноября 2009 года она привезла в Ржевский район из столицы племенной табун численностью более 30 голов и столько же высокопородных собак.

— В первую очередь мы занимаемся восстановлением и сохранением генофонда донской породы лошадей, — рассказывает она. — Начальные упоминания относятся к 1766 году, а в числе инициаторов разведения значится казачий атаман Платов. Кроме нас, разведением занимается Зимовниковский завод. Тем не менее идет настоящий геноцид этой самобытной русской породы. Все больше завозят импортных лошадей, наши становятся не нужны… Также в табуне есть башкирские, буденовские, тракененские, несколько орловских лошадей.

Прадед Заболотниковой — Георгиевский кавалер, действительный донской казак, сама она — подполковник союза казачьих формирований РФ. Но любовь к донским лошадям началась не с генетической памяти. Наоборот, высокий чин Анжелика Геннадьевна получила благодаря работе с породой. А ведь когда-то она и не чаяла стать обладательницей табуна. Хотя с шести лет тренировалась в конно-спортивной школе олимпийского резерва, является мастером спорта СССР.

— Однажды мне пришлось подбирать себе фактурного коня для выступлений на соревнованиях по выездке. Искала шикарного вороного тракена. Это в конкуре (преодолении препятствий) внешний вид не принципиален, лишь бы лошадь прыгала хорошо.  А в выездке экстерьер важен. Так вот, обошла известные конюшни, но ничего не отыскала. Взгляд упал на высокого золотисто-рыжего, с лебединой шеей, красавца дончака — и другого не захотела. Глобус нравом отличался непростым, ему даже дали прозвище «Злобус». Ни с кем работать не желал. Дончак вообще характерная, своенравная лошадь. Он сделает под тобой все, но лишь когда захочет вложить в работу душу. Для этого ты сначала должен отдать ему свою — протянуть, как сахар на ладони. Силой дончака не взять, не переупрямить. Многие наши спортсмены любят, чуть что, браться за хлыст. На дончаке с хлыстом не очень-то поедешь. Они военные лошади, лошади под одного — преданные, как собаки, требующие много ласки и даже задушевных разговоров.

Анжелика Геннадьевна оказалась единственной, кто нашел ключ к сердцу Глобуса, который стал первым в ее коллекции брильянтов коневодства. Двукратный чемпион России, абсолютный чемпион РФ среди всех верховых пород, признанный министерством сельского хозяйства эталоном лошади в 2004 году. Вот уже 14 лет они вместе, как мать и дитя. Однажды она попала в больницу и не могла навещать любимца — Глобус в течение пяти дней отказывался от еды…

Другие лошади в табуне не отстают от Глобуса по регалиям. И матки, и жеребцы имеют класс элита и призы в верховой езде, конкуре, выездке. Второй производитель-дончак, Лазурит, тоже был абсолютным чемпионом среди всех пород, повторив результат собрата. Он чемпион Краснодарского, Ставропольского краев и Ростовской области по конкуру. Представитель тракененской породы выступал за сборную Эстонии и Беларуси по выездке. Орловские рысачки занимали призовые места на московском и раменском ипподромах.

— Как вы оказались в наших краях? —спрашиваю Заболотникову.

Она рассказывает, что земля находится в федеральной собственности и является бывшей производственной базой агроколледжа «Ржевский». Учебное заведение входит в ту же международную биржу, что и питомники Заболотниковой. С. Жегунов предложил заключить договор о совместной деятельности. Уже в будущем году в колледже будут открыты две дополнительные специальности — коневодство и кинология, вести которые будет Анжелика Геннадьевна.

— Заниматься племенной работой в Москве — утопия, — рассуждает она. — На аренду более двадцати гектар земли в столице не хватит никаких денег. И экология там плохая. Здесь природа отличная. Но бытовые условия совсем не радуют. Коровник, который мы переделали для лошадей, находится в низине, в нем сыро и холодно, некоторые лошади после переезда начали кашлять. Для меня подобное расположение — полный нонсенс. Я в сельском хозяйстве не первый год, но такого не видела. Хотя рекламировали мне эту территорию в радужных красках. Впрочем, нам задумываться некогда. Работать нужно, — дипломатично говорит Анжелика Геннадьевна. — Вот здесь, к примеру, с зимы стоит грязь, к которой не подступиться, а нам надо настелить полы, чтобы оборудовать еще один денник. Да и бытовые помещения для сотрудников хочется обустроить. Последняя фура с нашим имуществом пришла из Москвы буквально на днях, свалили все в кучу, даже разобрать некогда. Еще по осени, когда приехали, на скорую руку обжились. Вставили окна, двери навесили. А спать приходилось одетыми и под тремя одеялами, обогреватель не спасал. После столичных квартир было трудно. Ничего. Для нас главным было создать комфортные условия для животных, а с этим справились в первую очередь.

Общаясь с Заболотниковой, понимаешь — она из тех фанатов своего дела, которые переворачивают с ног на голову наш обыденный мирок, не считаясь ни с какими условностями. Не блажь и не прихоть, а зрелое решение цельной личности. У нее два высших образования — физкультурный институт (тренерское высшее) и сельскохозяйственное. Плюс ветеринарный американский колледж. Преподавала в конно-спортивной школе, кандидат ветеринарных наук, обладатель германского сертификата кинологического судьи-эксперта. Была дрессировщиком в цирке и театре Дурова, тренировала собак-телохранителей, которые работают даже за границей. Есть цель возродить породу — и она это сделает, даже если надо будет полгода жить в бараке без отопления и воды.

В бытовом разговоре не употребляет оскорбительных и циничных слов о животных. Не «сдох», но «пал». И даже самая старая в табуне 26-летняя кобыла не будет отправлена на мясокомбинат. Для того, кто всю сознательную жизнь отдал лошадям, есть конину равноценно тому, чтобы отведать человечины. В Москве существуют специальные могильники, где павших животных хоронят.

— Для меня это не нажива и не способ заработать, а дети, — говорит она. — Когда животных держат ради денег, сразу заметно. Такие люди для меня перестают существовать.

Обход

Отправляемся посмотреть, как живут лошади в хозяйстве Заболотниковой. Днем они находятся в трех разных загонах под открытым небом. Жеребые (беременные) матки в одном, нежеребые — в другом, жеребцы отдельно. Все совершают моцион поочередно. Жеребцы гуляют с утра, кобылы после обеда. Это сделано для того, чтобы избежать непроизвольного скрещивания.

Все продумано: в табуне есть два разнокровных (ауткроссных) жеребца донской породы, Глобус и Лазурит. Для того чтобы не было родственного скрещивания, которое идет во вред породе, дети Глобуса идут под Лазурита и наоборот. Кроме того, имеются кобылы, не родственные ни тому, ни другому жеребцам. А есть такие варианты родственного скрещивания (оно называется инбридингом), которые лишь приветствуются, потому что дадут хороший результат.

Анжелика Геннадьевна рассказывает, что существует случной план для лошадей, согласно которому под каждым жеребцом записано несколько кобыл, которые наиболее подходят ему по крови, родословной, экстерьеру. Правильное скрещивание поможет потомству прибавить или убавить определенные параметры. Впрочем, Глобус и Лазурит — признанные улучшатели породы, их наследники родятся красавцами даже от самой неказистой лошадки. Хотя Заболотникова утверждает, что на неказистых они и не глядят, внимание элитных жеребцов привлекают лишь породистые кобылки, никакого мезальянса. Лошади — животные социальные, в табуне есть своя иерархия. Самые авторитетные матки — миниатюрная башкирская кобыла Милка и рослая ганноверская Боденита.

Знакомясь с работой конного хозяйства, открываешь для себя много нового. Например то, что в загонах животные не пасутся, а гуляют, бегают, играют и вволю катаются по земле, спасаясь от надоедливых комаров. Траву для кормления косит и приносит в стойла обслуживающий персонал. Помимо сена, лошадки получают овес, отруби, мюсли, а также витамины-премиксы из баночек, которые стоят от 500 до 3000 рублей. Витаминное лакомство получают все, а жеребые кобылы особенно. Плюс нужен желатин для крепости костей и дрожжи для блеска шерсти. Все лошади стоят на учете в ржевской ветеринарной станции; есть план прививок, который соблюдается неукоснительно.

У каждой породистой лошади имеется кличка, которая дается по правилам и содержит буквы имени отца и матери. У донских она начинается с отцовской, поэтому легко проследить, что Глобус — сын Гарнизона и Багрянки. У тракененских имя дают по матери, первая буква должна быть от нее.

Документы на лошадей собраны в один большой «талмуд» на столе Анжелики Геннадьевны, для собак — своя подшивка. На каждую лошадь, помимо родословной и ветеринарного паспорта с календарем прививок,  заведен международный паспорт, в котором зафиксированы все отметины, клейма, тавро животного. При провозе, скажем, за рубеж, идет строгий контроль за соблюдением правил транспортировки животных.

Следят за порядком в конном хозяйстве пятеро специалистов и двое деревенских подсобников. Здесь есть начальник конной части, коноводы, берейторы, кинолог. Эти люди приехали вместе с Анжеликой Геннадьевной из столицы и также проживают по соседству с конюшнями. Поскольку большинство животных в табуне являются рабочими, им положено поддерживать спортивную форму. Впрочем, имеются и незаезженные, которые работают только матками, седла не знали и не будут знать.

Окончание в следующем номере.