Коммунальные приключения

(Окончание. Начало 23 ноября)

-5-

— Шо це горело? — спросила я у «недвижимого» агента, указывая на черноту в подъезде, начинавшуюся, у двери, где мы остановились.

— Сейчас узнаем, — весело ответил приятный дяденька и деликатно постучал в почти картонную дверь.

Искать жилье в последние дни августа — дело неблагодарное и материально напряженное. Но так уж повелось, что у всех хозяев нашего очередного пристанища проблемы возникали именно в завершение лета, когда ищут пристанища студенты, оставшиеся без общежитий, и кончаются отпуска. Это был злой рок, не более того — мы всегда славились среди гостей, соседей и комнатодателей гостеприимством, а посетители наших пенатов — умеренной шумливостью.

Тем не менее в середине августа позвонил расстроенный хозяин комнаты на Лиговке и, путаясь в словах, сообщил, что по его семейным обстоятельствам у нас с мужем две недели на поиски нового жилья. Не то чтобы мы испытывали дикий восторг от полуподвального помещения, за которое отстегивали ежемесячно 150 долларов... Положительные эмоции не вызывали также некоторые сожители. Однако мы успели привыкнуть к доброй части населения квартиры и к созданному какому-никакому уюту.

В то время у мужа на шее болтала стройными ногами лишенная работы я и — кривыми лапками — прожорливая морская свинка. Денег хватало исключительно на проезд и проесть. А тут еще мужниному начальству приспичило отправить его в командировку на длительное время. Одним словом, мы оказались совсем не готовы к открывшемуся повороту событий. Ситуацию спасли родители супруга, но выбирать новую коммуналку надлежало мне одной.

— «Где? Сколько? Это в Питере или на Багамах?!» — цитировала я Масяню в разговоре с агентами по недвижимости. И когда отчаянье совсем поглотило меня, позвонил вежливый дядечка, назвал удивительно приемлемую цену, описал недалекий район и назначил смотрины.

«Бойся данайцев дары приносящих!» — предупредила сразу по-друга Галка. Они с мужем съехали из квартиры на Лиговском две недели назад и снимали комнату в центре. Их новыми соседями стали: закодированные наркоманка и женщина-алкоголик; страшная во всех отношениях сплетница с мужем и двумя очумелыми кошками; а также престранная учительница начальных классов в коррекционной школе с запуганным сыном. А вот чего не было в этой сумасшедшей квартире, так это ванной комнаты.

-6-

«В одном черном-черном ко-ролевстве, в черном-черном городе стоит черный-черный дом» , — пронеслось в моей голове, в то время как спина приваливалась к закопченной донельзя стене в маленькой трехкомнатной квартире.

— Но вы же не в прихожей будете жить, — поспешила успокоить меня хозяйка, — комната здесь. — И отворила «черную-черную дверь».

Чуть отлегло. Непонятно, каким чудом эта жилая 17-метровая площадь смогла сохранить светлый цвет. (Светло-желтый). Из мебели в комнате были только холодильник «Ладога-2М», в морозилку которого влезала ровно одна пачка пельменей, и стол «работы старинной, цены не малой». В комнате было светло и свежо. Может, потому, что август в Питере выдался довольно прохладным, а может, по причине отсутствия в огромном окне двух с половиной стекол. Еще два оказались треснутыми.

— Если согласитесь здесь жить, я вам дам новые обои, — добавила хозяйка, — стекла мой муж вставит.

— А можно взглянуть на остальные помещения? — вернулся ко мне дар речи.

Владелица комнаты, женщина лет 35 приятной внешности, как-то странно улыбнулась и пригласила проследовать за ней. Из остальных помещений в квартире оказались еще две комнаты, включая погоревшую, кухня метров в десять, цвета моей совести, и санузел. Все! Ванной в квартире не оказалось. Меня словно шандарахнули пыльным мешком по голове. Перед глазами поплыли тазики-ведерки, бесконечные бельевые веревки, залитый некрашеный пол в светлой убогой комнате и вытянувшееся лицо прибывшего из командировки мужа. В тот момент я еще помнила поговорку о том, что скупой платит дважды, но сроки неумолимо поджимали, а цена прельщала. Я отвела в сторону агента:

— Скажите мне что-нибудь утешительное, — взмолилась я.

— Вы с мужем далеко не единственные претенденты на эту комнату, точнее — седьмые.

—- Но ведь остальные еще ничего не видели!

— Знаете, Надежда, вчера я показывал молодой семье десятиметровую комнату в шестикомнатной коммуналке. Так вот, там в кухне на треть отсутствовал пол. А ванная — на все сто. Сняли, еще и «спасибо» сказали. Но я понимаю ваши чувства.

«А я — ваши, — подумалось мне.— Кому же помешает сотня долларов?! Нашла, у кого совета спрашивать». В этот момент хозяйка, видя смятение на моем лице, залопотала скороговоркой:

— Телефон вы можете переставить из прихожей к себе в комнату. Мы с мужем планируем установить в кухне душевую кабину и сделать ремонт в квартире; побелить стены, постелить линолеум...

—- Поменять проводку, — брякнула я, приходя в чувство.

Несмотря на то, что в физике разбираюсь примерно так же, как баран — в Библии, не смогла не отметить, что проводка в коридоре и кухне держится на честном слове. И не исключено, что теперь мы с мужем станем набирать на любезно предоставленном телефонном аппарате «01». Но хозяйка проигнорировала мое замечание и продолжала:

— К тому же вам повезло с соседями. Елена Анатольевна — прекрасный человек, живет здесь давно, поможет освоиться.

— Хорошо. Я согласна.

— Вы, очевидно, главная в семье, — польстила мне счастливая — не получилось скрыть! — хозяйка, — не спрашиваете мнения супруга.

— Он мне полностью доверяет, — самодовольно соврала я, — к тому же выбора у нас нет.

Я подписала документы и расплатилась. Когда хозяйка с агентом ушли, поздравив меня с новосельем, я устало плюхнулась на стол. Табуретки в комнате отсутствовали. Старинная ножка угрожающе хрустнула, но я удержалась и до-стала мобильник:

— Галчонок, приезжай срочно. У метро я тебя встречу... Да нет, недалеко, минут десять. Дворами.

-7-

— Маленков тебя сожрет, — охнула Галя, заходя в квартиру.

— Костями подавится. В противном случае, я его отсюда выселю.

— Думаешь, он будет сильно переживать по этому поводу? — съязвила подруга. — Ладно, у тебя еще есть два дня до его возвращения. Надо исправлять положение.

Мы разложили на холодильнике бутерброды, краску, кисти и прочие причиндалы, предназначенные для покраски окна. Галя вспорхнула на не слишком широкий подоконник и начала отмывать окно.

— Ну, помогай, коли пришла, — обратилась ко мне Галка.

— Да-да! — с готовностью произнесла я, — что мне делать?

— Как что? Беги за пивом!

В половине двенадцатого ночи на пороге комнаты показался ошарашенный хозяин-муж. Практически в тишине, нарушаемой только сипами моего фонарика-радиоприемника, хозяин снял размеры с отсутствующих стекол и удалился. Больше я его никогда не видела.

— Завтра Серый приедет, ты его сначала накорми, — напутствовала Галя по дороге на Лиговку, — скажи, что комната квадратная, светлая, без мебели почти, он у тебя любит минимализм; соседка одна и добрая, рядом метро, во дворе универсам «Выборгский».

— Где все втридорога, — бухтела я.

— Этого не говори, сам потом убедится. Скажи, что вам оставили холодильник, как раз для твоей диеты, «еда иногда» называется. И только в самую последнюю очередь скажешь, что сегодня звонила твоя мама и просила срочно приехать в Ржев разобраться с бумагами на квартиру, ибо без твоей подписи действительным признано ничего не будет.

Последнее означало, что переезжать и делать ремонт мой супруг должен будет один. Засыпая, я все еще слышала Галкин голос, вещавший, что первое время пожить мы сможем у них с Геной; что обои клеить она умеет прямо-таки виртуозно. Совсем вскользь стоит упомянуть о небольшом возгорании в соседней комнате, где теперь ни-кто не живет, и отсутствующей ванной.

-8-

— И весь этот праздник за сто баксов в месяц?! — на Масяню мы с мужем «подсели» вместе. Но я поняла, что он не шутит.

— Тебе правда нравится эта комната? — со слезами в голосе спросила я.

— Комната — да, квартира отвратительная. Проводку менять надо... Кстати, а что здесь произошло?

— Сосед напился со своей по-другой, уснул с сигаретой, — рассказывала тетя Лена, как мы потом стали называть нашу замечательную соседку. — Это было в середине июня. Балконы в моей и его комнатах были открыты, огня не было — матрас тлел, поэтому запаха в квартире никто не почувствовал. В четыре утра разбудил настойчивый стук в дверь. Я сначала подумала, что это собутыльники Романыча, но за дверью послышалось: «Вы горите, дым из окон валом валит. Выходите скорее, или задохнетесь!» Пока сын в темпе собирал документы и деньги, мне удалось разбудить сожительницу нашего 60-летнего соседа. Самого его поднять не получилось — пьяный был в стельку.

— Так он умер здесь? — вскрикнула я, показывая дрожащим пальцем на обгоревшую дверь рядом с нашей.

— Нет, в больнице, через два дня, не приходя в сознание. Отек легких.

Тете Лене досталось с лихвой. Прапорщик в увольнении, она вынуждена была сдавать свою двухкомнатную квартиру в Саперном (военный городок в области) за квартплату и вдвоем с совершеннолетним сыном на птичьих правах снимать каморку в этом гадюшнике. Работники хозяйственного магазина рядом с домом знали ее как постоянного покупателя огромных резиновых перчаток, хлорки и моюще-чистящих средств, с помощью которых тетя Лена пыталась содержать квартиру в чистоте.

Она устанавливала смеситель на кухне, чинила газовую колонку, оплачивала счета из «Ленэнерго», стирала шторы на кухне, которые полоумный покойный нередко использовал как туалетную бумагу, и вызывала санэпидемстанцию, дабы предупредить появление крыс и тараканов.

Покойный сосед был достаточно обеспеченным — блокадники имеют ощутимые льготы и пособия. Я сама видела огромные нераспечатанные коробки с книгами, посудой и одеждой, которые он заказывал по почте, но даже не удосуживался взглянуть на доставленный товар.

Кроме того, несмотря на возраст, многие знали его как ловеласа, щеголя и любителя спиртного. В кухне все еще стоял его огромный пенал, начиненный разнообразной кухонной утварью. После гибели хозяина комнаты права на ее владение перешли к племяннице покойного, которая с момента пожара так ни разу и не появилась в квартире...

— Дорогой друг! — поздравлял мой муж нашего приятеля с каким-то праздником, — разреши преподнести тебе этот скромный подарок. И он протянул ошалевшему Димке красивую стальную 0,75-литровую фляжку.

— Где ты ее взял? — шепотом спросила я супруга.

— Позаимствовал у трупа. Она ему все равно уже без надобности.

-9-

Как-то, возвращаясь домой по-сле долгой прогулки по магазинам, я увидела, как с обгоревшего балкона нашего дома «гордо реет» обугленный диван. За ним косяком повалили шкафы, полки и прочие угли. В нашей квартире дым стоял коромыслом — вернулась племянница покойного. Начался ремонт. Точнее, начинал и заканчивал его бывший муж Екатерины в одиночестве, и уже после Нового года в нашем полку прибыло. Новоселье соседи отмечали аж до майских праздников, а там — сам Бог велел.

Близился август — роковая для нас с мужем пора. И этот год не стал исключением — после долгих ночных бесед мы с мужем решили пожить раздельно, и я собрала вещи. Кстати, после того, как супруг нашей новой соседки закончил ремонт в прогоревшей полностью комнате, Катерина указала парню на дверь. Теперь, по словам моего экс-мужа, барышня привела в сияющую 28-метровую комнату свою подругу с престранным кавалером.

К своим 22 годам молодой человек получил инвалидность, металлическую пластину в голову и условный срок за кражу. Ни о какой душевой кабине речь уже не идет. Равно как и о ремонте, несмотря на то, что пол в кухне под стиральной машиной угрожающе проминается и при определенном нажатии ногой на половицу можно разглядеть соседей снизу.

Все-таки вовремя мы с моей половинкой решили чувства проверить. Но это уже отдельная история.