Как жить, когда тебе осталось не более трех лет?

— Алло, Ром?

— Да, здорово.

— Ты уже на работе?

— Да. Только не говори, что ты опаздываешь!

— Рома, именно так. Боюсь, не успею. Можешь меня записать?

— Ладно, сделаю.

— Спасибо.

Я живу ровно в шести минутах ходьбы от своей работы. Это магазин электроники, коих в Питере десятки. И вот опять немного не рассчитал время и звоню приятелю Роме, чтобы вписал меня в журнал до подведения черты, после которой мне уже зачтут опоздание и снимут деньги. Вообще говоря, зарплату здесь урезают за все, что только можно. Не разрешается вообще ничего. Я старался следовать указаниям администраторов, соблюдать правила, но зачастую это доходило до откровенной глупости.

Не разрешалось сидеть. Да и не на чем было, облокачивались на столы. Читать, держать в руках телефон, громко разговаривать, смеяться, стоять рядом по нескольку человек (у нас в отделе было пять пацанов). Играть на компьютере тоже, конечно, не разрешалось. Угроза была нешуточная: с провинившегося снималась вся премия. А это треть зарплаты. Мне выжить в таких условиях было невозможно, режим приходилось нарушать. Вполне естественно, что вторую зар­плату получил почти без премии, а после третьей уволился. Но до этого еще далеко, а пока резво скачу на третий этаж нашего магазина. Встречаю по дороге самого нелюбимого всеми администратора. Здороваемся. Ни слова не говоря, он смотрит на часы. Игнорирую его жест и следую дальше. Спасибо Роме.

Работа легкая, но и ей сначала нужно научиться. С техникой приходится обращаться сложной и дорогой, поэтому поначалу нервничал, побаивался. Неделя, и я уже был там своим «в доску». Косяков почти не допускал, а забытый шнур «колокольчик» от колонок microlab — это у всех бывает. Гораздо круче напортачил недавно один стажер: он проверял 19-дюймовый ЖК монитор «Самсунг». Вещь довольно дорогая, в нашем очень дешевом магазине он стоит порядка 10 тысяч. Стажер проверил на битые пиксели и запаковал так, что разъем от провода, довольно увесистая штука, оказался крепко зажат между дном коробки и дисплеем монитора. Одно неосторожное движение, и на весь ЖК дисплей красуется здоровенная трещина, расходящаяся в разные стороны. Нам смешно (чего уж греха таить), а ему не очень. Если моник не примут по гарантии, а это почти невозможно — повреждение-то механическое — сумму будет выплачивать стажер.

Коллектив у нас прикольный. Все молодые, разницы в возрасте почти нет, общаемся нормально. Тут собрались интересные люди. Есть один после армии, нелепо одевающийся и тупо смеющийся Андрей. Он самый старший. Ездит из пригорода, в чем я ему не завидую. Есть Макс, у него стоит многому поучиться. Он поставил себе цель — и он ее добьется. Любыми путями. А Рома — это вообще…Я довольно близко познакомился с ним. Про него нельзя сказать, что умный. Но в нем отсутствует как раз та категория ума, которая людей до добра не доводит. Приходится слышать иногда: «Самый умный, что ли?» Парадоксально, но Роме такого не скажешь, именно этим он и симпатичен. Он простой, но не тупой.

Как-то разговор у нас зашел о тренажерах. Я занимался и активно звал его с собой. Стали сравнивать, кто сколько «берет». Рома гораздо плотнее меня, но на грудь брал меньше. Зато приседал он со 150, а разгибания на спину делал с 50-килограммовым блином. Я же соответственно делаю 70 и 20. Немало удивившись, стал расспрашивать, как так? Оказалось, Рома долго занимался плаванием, до определенного возраста показывал неплохие результаты. Занимал вторые места вслед за Фалько. Переспрашиваю: за тем самым Фалько? Да, за ним. Потом у Ромы случилась серьезная болезнь. Что-то с носом. Ему сделали четыре операции. Год не тренировался. Результаты, естественно, оказались потерянными. Обидно, наверное?

Рома жмет плечами — «да, наверное». Смотрю на его смешную улыбку и понимаю, что знаю очень мало просто хороших людей.

Вспоминаю сейчас еще одного парня. Говорить о нем непросто. Странно, что он вообще смог устроиться в магазин работать с покупателями. Когда увидел его в первый раз, вряд ли заметил что-то необычное. Не помню уже. На вид лет 19, высокий, равнодушное выражение лица, минимум интереса. Отработав с ним три смены, узнал от коллег нечто, повергшее меня в шок. И заставившее крепко задуматься. Оказалось, что Женя (так зовут того пацана) имеет довольно пестрый букет заболеваний. Самые страшные из которых — СПИД и гепатит С. Также выяснилось, что он уже два месяца сидит на героине. Сначала я забеспокоился о своем здоровье. СПИД мне не грозил, а о путях передачи гепатита мало что знал. Теперь знаю много.

Но не это главное. Я давно думал о таких людях. Вас разве не интересует вопрос, что главное в жизни для того, кому осталось жить максимум три года? Какой у него образ мыслей? Понимаю, что в чем-то кощунственно, в чем-то неэтично с моей стороны расспрашивать его о таких вещах. Да я и не расспрашивал. Я просто не прекратил общение с этим человеком, как все. Но и навязываться не стал. И понял, что у него стоит многому поучиться. Не в плане жизненного пути, а в смысле взгляда на жизнь после осознания безысходности. Странно: он наделал огромное количество глупостей в жизни, но в чем-то казался мне лучше, чем мы. Постараюсь вспомнить, что он мне говорил, без искажений:

«…Я все понимаю. Понимаю, что умру скоро, что в жизни ничего не добился. Даже не представляю, что будет с моими родителями, они до сих пор ничего не знают. Я неудачник, мне никогда не везло. За что бы ни брался — ничего не получалось. Когда мне стало известно о болезни, я ушел в глубокую депрессию. Но скоро понял, что мне остается только один путь под девизом: «Живи ярко — умри молодым». Всякие там общественные работы, просветительство — не для меня. Работаю вот на дозу да еще один яркий день. Но я поклялся себе, что никого не заражу. Мстить никому не собираюсь, но в Бога уже не верю. Я спрашивал, за что мне такое? Ха, ни­кто мне не ответит! Да и задать вопрос некому…

…Ты веришь в дружбу? Я тоже верил. Был друг. Лучший. Десять лет — как братья, клялись друг другу. Ну, знаешь, как это обычно бывает. Он узнал о моих проблемах, причем я сам ему рассказал. Мало того, что он отвернулся от меня, еще и на деньги кинул. Мол, ему уже все равно, скоро долги простятся. Понял тогда, что человек человеку волк. Каждый за себя. Говоришь, у тебя не такие друзья? Можешь не верить. Наверное, тебе не понять пока. Ты просто надейся на себя...

…Сейчас для меня все стало как-то проще. Исчезли вещи, которые наполняют жизнь переживаниями и волнениями. Причем отрицательными. Они занимают в жизни большое место, но это, в сущности, бесполезные эмоции. Опыт? Куда мне его?..»

Повторюсь, крепко тогда я задумался над его словами. Даже спорить сейчас не стану с ним. У него свой взгляд на жизнь, у меня свой. Кто прав — покажет время.

С тех пор я его больше не видел. Администраторы «технично» уволили его по какой-то липовой причине. Они правы, конечно. Слова Женьки до сих пор не оставляют меня в покое.