В зимних лагерях

Широченной бульдозерной лопатой он легко прокладывает путь в глубоком снегу. Расчистив площадку на берегу замерзшей речки, тягач уехал, и мы, поставив свою технику, начали устанавливать палатки. На каждую палатку был выдан утеплитель, крепившийся с внутренней стороны, «буржуйка» и запас дров. В первый момент показалось, что дров много, но уже через несколько дней их резервы резко уменьшились, и нам пришлось рассчитывать, сколько можно сжигать за ночь. 

Днем мы отрабатывали нормативы, убирали выпавший снег, ездили на стрельбище. В общем, вели обычную армейскую жизнь. Но эти зимние лагеря больше запомнились холодными ночевками. Чтобы натопить палатку, нужно беспрерывно подкидывать в печку топливо, которого было маловато. В свободное время лазили по округе, собирая все, что могло гореть. Однако в южном Приморье лесов нет, сопки стоят почти голые. Спать приходилось одетыми, напяливая под солдатскую робу по два комплекта нижнего белья. На ночь снимали только сапоги. Поверх одеяла укрывались шинелями, бушлатами, а иногда и тюфяком того, кто был в наряде. Мы не понимали, почему лишь в одной палатке было тепло, там спали, раздеваясь до нижнего белья. На наши вопросы ее обитатели лишь посмеивались и отшучивались. Секрет открылся в последний день, перед возвращением в казарму. 

За десять-пятнадцать минут до подъема нас разбудили крики, шум и отблески пламени. Натянув на ноги сапоги, мы выбежали на улицу. Самой теплой палатки уже не было, а на дымящихся тюфяках жались, переминаясь с ноги на ногу, ее жильцы. Освещенные фарами дежурной машины, в белых полотняных кальсонах и рубахах, выглядели они комично.

Неожиданной показалась реакция старшины, который, держа в руках обгорелые куски палатки, кричал: «Ворюги, паразиты, вы у меня так и в часть пойдете, в подштанниках. А я-то, дурак, думал, где потерял одну палатку». Оказывается, несколько пронырливых старослужащих умудрились прихватить у старшины лишнюю палатку и незаметно закопать в снегу изрядный запас дров. Палатка, натянутая поверх другой, а также двойной утеплитель и повышенный запас топлива превратили ее жильцов в обитателей курортной зоны. В последний день, стараясь сжечь остатки топлива, они так перегрели печь, что от накалившейся докрасна трубы вспыхнула палатка. Брезент, пропитанный олифой, сгорел мгновенно. 

Если бы пожар случился среди ночи, наверняка были бы жертвы, а так отделались испугом и небольшими ожогами, мгновенно выскочив в подштанниках на снег босиком. Старшина, несмотря на угрозы, в полевых условиях нашел и выдал пострадавшим ХБ, бывшее в употреблении. Но в части еще долго подсмеивались над погорельцами.