Бабушка и дочка

На месте деревни Полозы, в которой родилась 91-летняя Клавдия Федоровна Грамкова, сейчас растет бурьян.
— А до войны было 44 дома, в одном из которых жили мы, — вспоминает пенсионерка. — Мама работала дояркой в колхозе «7 сельсоветов», отец — бригадиром. У меня были младшие брат и сестра. Папу забрали на фронт, он служил артиллеристом. Три его родных брата погибли, он один вернулся с фронта.
Клавдия Федоровна считает, что ей в жизни повезло. Родителей пощадила война, мать сумела сохранить в живых детей. Хотя сделать это было непросто.
— Когда немцы заняли деревню, я училась в шестом классе. Фашист приходит к маме, наставляет на нее автомат и спрашивает: «Где пан?» Мама кладет себе на грудь руки крестом, показывает, умер, мол. Узнает немец, что отец на войне, всех убьет. Тот наставил на нас, детей, оружие, собрался стрелять. Мы плачем, мать на колени упала... В другой раз немец нашел в чулане учебники с портретом Сталина. Опять наставил оружие на нас: «Шталин? Пук!» Уцелели. Папа такие письма писал, мама читала, плакала: «Дорогая Евдокия, сохрани детей. Травку ешьте, чтобы все были живы, когда с фронта вернусь». Так и делали, выполняли наказ нашего отца Федора Петровича. Ели траву — все рты были зеленые, зернышки на дороге подбирали. Потом немцы погнали нас в плен. «Арбайтен Германия» — так говорили. Шли под дулами автоматов, охраняемые собаками. Добрались до Сычевки, нас заперли в амбаре. Не кормили. Пробыли там недолго, освободили наши солдаты. Уж как мы только радовались! Пошли назад, в родную деревню. Половину Полозов немцы при отступлении сожгли. Наш дом уцелел. Нам, детям, в сельсовете дали указание — хоронить погибших солдат. Брали корыто, шли к речке Михеевке. Тела помещали в корыто и хоронили в ямке. Перед этим осматривали, нет ли медальонов, писем, документов, чтобы можно было опознать впоследствии. А отец обещание сдержал, вернулся. Из нашей деревни на фронт забрали больше ста человек, возвратилось только двое. Бабы деревенские подходили к нему, рыдали: «Ты-то домой пришел, а наши мужики где?». Сколько семей война порушила, сколько жизней искалечила. Увидела бы сейчас фашиста, и в 91 год рука не дрогнула. Постепенно жизнь стала налаживаться, я устроилась почтальоном в отделение связи в Павлюках, обслуживала четыре деревни. Потом вышла замуж, переехала в Ржев и 44 года, до самой пенсии, отработала в пятом почтовом отделении, что на ральфе.
У Клавдии Федоровны близких родственников не осталось.
— Зато дочка есть. А такие дочки и родные не каждому достаются. Семь лет она со мной, от соцзащиты ее прикрепили. Людмила Васильевна Кольцова. Видишь, и полы намоет, и постельное поменяет, и продуктов принесет. И сижу я сытая, в чистоте и порядке. Положено ей ходить два раза в неделю, а иной раз и в выходные зайдет, проведает. Я за ней как за каменной стеной. Таких бабушек и дедушек у нее семь человек. И лежачие есть. Спасибо ей, ангел, а не человек. И племяннице моей спасибо, и соседке Татьяне, тоже навещают, не забывают. Еще Руденю поблагодарю, он мне, как малолетней узнице, 10 тысяч к 9 мая прибавил. Не Руденя, а Путин? А как же я Путину «спасибо» скажу, он же, небось, вашу газету не читает?
Поздравляем Клавдию Федоровну с днем Победы, желаем крепкого здоровья и надеемся встретиться на столетнем юбилее.•