Воспоминания участника боев за Ржев

Эти воспоминания хранятся в ржевском архиве. Писал их житель нашего города Михаил Ефимович Голубев. Он назвал их «Былое и думы тех далеких лет» (1940-1946).
1940-й остался в моей памяти годом больших впечатлений, радостей и надежд. В январе, прекратив учебу в Ржевском зоотехникуме на 3 курсе, я выехал на работу в Ленинград по оргнабору. Тогда мне только что исполнилось 18 лет. Работал завскладом в гараже стройтреста № 53 судостроительной промышленности. Ленинград был затемнен — шла война с белофиннами. В Ленинграде у меня проживали двоюродный брат и две сестры. Жил я в общежитии на Выборгской стороне. В городе на Неве гулял по улицам, любуясь прекрасной архитектурой, историческими памятниками. Ходил в кинотеатры, музеи, дважды был в театре оперы и балета имени Кирова.
Но шла уже вторая мировая война. Гитлеровская Германия с захватом Польши вышла к границам нашей страны. В этот год государства Западной Европы одно за другим были захвачены гитлеровцами. Чувствовалось, что Гитлер не остановится на этом и нужно быть готовым к нападению на нашу страну. Осенью 1940 года призывалась в ряды Красной Армии молодежь 1920 и первой половины 1921 годов рождения. По закону меня должны были призвать в армию весной 1941 года, так как родился в ноябре 1921-го.
в ноябре 1940 года был вызван в Выборгский райвоенкомат Ленинграда, где военком предложил пойти учиться в военное училище. Я сначала отказался, так как он не уточнил, в какое. Умный был человек военком. Сказал: «Подумай, парень, серьезно подумай. Я предлагаю тебе авиатехническое училище. Человек ты по нашим временам грамотный, должен понимать, что нынешняя война, которая уже идет в мире — война моторов, война с помощью современной военной техники. А ее нужно изучить и знать в совершенстве. Большую роль сейчас играет авиация. Иди, учись, осваивай авиационную технику. Это пригодится не только в случае войны, но и в будущем».
  Я согласился. По своей работе уже был связан с техникой. За неполный год изучил все узлы и детали запчастей к автомашинам ГАЗ-АА и ЗИС-5. Друзья-шоферы учили вождению автомобиля. Меня уже тянуло к технике. Авиация же — это совсем интересно. Тем более, военком сказал, что авиаучилище выпускает техников-лейтенантов и находится в городе Пушкино под Ленинградом.
Вызов пришел 6 января 1941 года, а с 10.01 я был зачислен курсантом селищенской военной школы авиамехаников в Новгородской области. Селище — бывшие кавалерийские казармы времен Аракчеева, прочные, с прекрасным парком на берегу реки Волхов, в 36 км от Новгорода. Учился я хорошо, после двух лет занятий должен был стать авиамехаником истребителей со званием сержант. Изучали самолеты И-16, И-153 «Чайка».

***
 22 июня началась война. Нас подняли по тревоге, переселили из казарм в подвалы, служившие бомбоубежищами. Занятия прекратились, из курсантов сформировали взводы и роты. Началось обучение полковому бою, стрельбе из винтовок и пулеметов. Нас готовили для переброски на Лужский рубеж, где уже шли бои. Но 30 июня 1941 года пришел приказ о перебазировании школы в Казахстан, а курсантов, имеющих хорошие показатели в учебе — 30 человек из 1100 учащихся —  выпустить досрочно со званием сержант-автомеханик. В их число попал и я. Нас 1 июля погрузили на пароход и отправили по Волхову на ст. Чудово и далее через Москву в Курск в четвертый запасной авиаполк. А основной состав курсантов и руководство школы со всем хозяйством отправили на станцию Спасская Полисть, много курсантов погибло.
Четвертый запасной авиаполк располагался под Курском. В нем летчики и техники, прибывшие с запада и учебных заведений, как мы, переучивались на новые самолеты. Здесь же формировались новые полки. Я попал в 509 истребительный авиаполк на самолет МИГ-3. С июля по 20 сентября мы осваивали новую для нас технику, совершенно отличавшуюся от той, что изучали в школе, причем не в кабинетах, а в полевых условиях, на разбитых самолетах. Нам было трудно, но в сотни раз труднее было нашим летчикам, которым требовалось не только освоить технику пилотирования на неизвестном для них самолете, но и научиться на нем бить врага. Это было очень трудно. Ведь на этом самолете совершенно иные взлетные, посадочные и полетные скорости, иное управление двигателем, самолетом и вооружением. Учебных самолетов с двойным управлением не было. А время не ждало. Противник подошел уже близко.
  20 сентября полк получил новые самолеты — двадцать два МИГа. В течение почти двух недель осваивали их, а утром 3 октября 1941 года полк был брошен под Орел (аэродром «Оптуха»), куда прорвались танки Гудериана. Весь день наши летчики летали на штурмовку гитлеровских войск, наступавших на орловском направлении. В два часа дня загорелся Орел.
 В это же время большая группа немецких самолетов ХЕ-111 и Ю-88 совершила налет на наш аэродром. В полку сгорело два самолета, 3 самолета не возвратились с задания. После налета — вновь вылет. Всего за этот день наши летчики сделали по 5-6 вылетов. К вечеру все стихло, только гул и дым в Орле. Уже стемнело, когда полк получил команду перелететь в Ливны  (это почти 120 км). Летчики ночью летать не умели, но вылетели. Мы же, техники-механики, остались. Я целый день ничего не ел и не пил, так как стоянка самолета находилась на другой стороне аэродрома, противоположной от командного пункта, который располагался в церкви. Очень устал. Улетая, мой командир, летчик-лейтенант Иван Иванович Махортов, сказал: «Миша! Я улетаю в Ливны, не знаю, долечу ли в темноте, а ты давай побыстрее на КП и постарайся выбраться. Немец уже в Орле».
 Я собрал инструмент, свой «сидор» и побежал на КП. Сначала в столовую, находившуюся в церкви. Никого нет. Лежат продукты —  колбаса, сало, масло, хлеб. Быстро поел, взял колбасы и хлеба в запас. Выбежав, за церковью увидел всех технарей, начальника штаба, комиссара и начальника особого отдела полка. Всего 26 человек. Невдалеке стояла чья-то полуторка. Сказали, что видели, как шофер пошел в деревню, расположенную невдалеке. Начальник особого отдела с двумя мотористами привели его. Шофер ехать отказывался, ссылаясь на отсутствие тормозов, но все же был вынужден сесть за руль. Погрузившись с «верхом», мы выехали в Мценск.
Не доезжая до города, при обгоне автоколонны машина перевернулась, нас разбросало, но все остались живы. Подняли машину и поехали дальше. В Ливны добрались только на следующий день. Из вылетевших 17-ти самолетов на аэродром прилетело всего 9. 8 летчиков, включая командира полка майора Воронцова, сели на вынужденную, заблудились. Не долетел и сел на «брюхо» и мой Иван Иванович. Мы, случайно проезжая мимо, встретили его на аэродроме «Новосиль» и забрали с собой. Самолет же остался лежать в поле, восстановлению не подлежал. 3 самолета прилетели позднее. Так за один день полк потерял половину самолетов. Я же оказался «безлошадным». В Ливнах, а позднее в Волово, на оставшихся самолетах наши летчики в основном летали сопровождать штурмовиков и бомбардировщиков, а также на штурмовку наступающего на Тулу и Воронеж противника. В боях погибло еще 8 летчиков и самолетов.

Продолжение следует