Тайна смерти Мартина Бормана

В августе 1973 года телезрители СССР по вечерам замирали у экранов, следя за перипетиями героев фильма «Семнадцать мгновений весны». До шестой серии события развивались ни шатко ни валко, разбавляясь характеристиками нацистских бонз («истинный ариец, характер нордический…»). Зато потом действие стало настолько динамичным и переживательным, что невозможно было дождаться каждой новой серии. Тем более что предыдущую создатели прерывали на самом интересном месте. Вот Штирлиц довез Кэт с детьми до пограничного пункта, но тут загудел телефонный звонок. Неужели провал? Конец 11 серии, узнаем только завтра…
Телесериал Т. Лиозновой позволил нам «познакомиться» с главарями третьего рейха. Ведь исполняли их роли обаятельные советские актеры — Н. Прокопович (Гиммлер), Ю. Визбор (Борман), О. Табаков (Шелленберг), Л. Броневой (Мюллер). Когда на экране появлялся 28-летний Визбор, игравший 44-летнего Бормана (кстати, оба они родились в июне с разницей в три дня), казалось, рейхсляйтер вот-вот запоет: «Милая моя, солнышко лесное». Но личный секретарь фюрера недаром получил кличку «серый кардинал». Он был крайне замкнутым и молчаливым, при этом чрезвычайно исполнительным. И оказался единственным из нацистской верхушки, кому в Нюрнберге был вынесен заочный смертный приговор, ибо рейхсляйтера не обнаружили ни мертвым, ни живым.
 Долгое время послевоенная судьба Мартина Бормана оставалась загадкой. Постоянно в СМИ появлялась информация, что его видели в Латинской Америке, Италии, Испании, еще где-то. Сын Бормана Мартин (всего у нациста было 10 детей, некоторые живы и сейчас) рассказывал, что после 1945 года появилось не менее 6 000  публикаций во всем мире о местонахождении его отца. Все это привело к тому, что в 1961-м в ФРГ было официально открыто расследование, направленное на поиски соратника Гитлера. Занимались этим также ЦРУ и КГБ. Между тем адвокат Бормана на нюрнбергском процессе Ф. Бергольд уверял, что его клиент мертв. Что происходило с рейхсляйтером после самоубийства Гитлера 30 апреля, известно со слов руководителя гитлерюгенда Артура Аксмана.
 Обитатели бункера решили небольшими группами пробиваться на северо-запад от Берлина, где наступали американские войска. В группу вместе с Борманом входили Аксман и врач СС Людвиг Штумпфеггер. Они по путям метро (поезда не ходили) добрались до станции «Фридрихштрассе», вышли на поверхность. Здесь нужно было преодолеть реку Шпрее. На другом берегу уже стояли советские войска. Несколько немецких танков попытались перебраться на другую сторону через мост, под их прикрытием решила пробиваться и группа Бормана. Однако немецкий десант был встречен сильным огнем и был вынужден вернуться обратно. При этом Борман и Штумпфеггер получили ранения.
Позже беглецы все же преодолели мост и пошли вдоль железнодорожных путей возле вокзала Лертер (главная станция Берлина). Раненые двигались с трудом,  Аксман устремился вперед, но заметил советский патруль. Он вернулся и обнаружил два трупа — Бормана и Штумпфеггера. Возиться с ними у Аксмана не было ни желания, ни возможности, он спасал свою шкуру. И, кстати, спас. Его арестовали только в ноябре 1945-го в Баварии, осудили на три года, после чего он жил в Германии, занимался бизнесом, умер только в 1996-м в возрасте 83 года.
 В 1963 году в полицию пришел бывший почтовый работник Альберт Крумнов. Он сообщил, что 8 мая 1945 года советские солдаты приказали ему и другим немцам похоронить два мужских трупа, обнаруженных недалеко от моста возле станции Лертер. Одежду обыскали, у одного погибшего не нашли документов, а у второго при себе была расчетная книжка на имя Людвига Штумпфеггера (это имя Крумнов запомнил и сообщил в полиции). Трупы зарыли, Крумнов указал место, где именно.
 Потребовалось достаточно много времени, чтобы получить разрешение на раскопки, которые были произведены в 1965 году, но результатов не дали.  А 8 декабря 1972 года (в это время съемки фильма «Семнадцать мгновений весны» подходили к концу) при прокладке коммуникационной траншеи были обнаружены человеческие останки (кости) — всего в 12 метрах от места раскопок 7-летней давности.  По росту получалось, что останки принадлежат Л. Штурмпфеггеру (190 см) и М. Борману (170 см).
Разумеется, педантичные немцы многократно все проверили. Прижизненное повреждение ключицы на одном из тел коррелировало с травмой Бормана, которую он получил в 1939-м, упав с лошади. Форма черепа, размер скелета — все совпадало. Личный дантист Гитлера доктор Блашке по памяти восстановил расположение зубов Бормана — и тут все било в «десятку», кроме золотого моста на передних зубах. Еще раз перерыли землю в месте обнаружеиия тел — и отыскали мост! В 1973-м для окончательной идентификации личностей погибших была осуществлена реконструкция лиц по черепам, которая позволила немецким властям окончательно убедиться, что останки принадлежат Борману и Штурмпфеггеру.
  Однако останки предусмотрительно не уничтожили. И в 1998 году, когда появилась ДНК-экспертиза, ее провели. Благо у Бормана имелось достаточно кровных родственников. Лишь после этого принадлежность останков Мартину Борману сочли окончательно доказанной. Кости сожгли, прах развеяли с самолета над Балтийским морем. Это произошло 16 августа 1999 года. Получается, что «похоронили» личного секретаря Гитлера лишь 21 год назад, хотя официальная дата смерти — 2 мая 1945 г. Аналогично поступили с прахом других нацистских преступников, казненных по приговору нюрнбергского трибунала или покончивших жизнь самоубийством в тюрьме, как Геринг, принявший яд, чтобы не быть повешенным. Причиной смерти Бормана и Штурмфеггера тоже, вероятнее всего, был цианистый калий. У них на зубах нашли осколки стекла (раскусывали ампулы с ядом). Нацисты понимали, что, будучи ранеными, далеко не уйдут, и, чтобы не попасть в плен, приняли яд. •