1932 год. Прогульщики

С прогульщиками в 30-х годах не церемонились. Вот выдержки из инструкции народного комиссариата труда от 26 ноября 1932 года.

— Работник, уволенный за прогул, обязан немедленно сдать администрации выданные ему или на членов семьи продовольственные и промтоварные карточки, заборные книжки, дающие право пользоваться столовой или закрытым распределителем.

— Заработная плата выдается работнику лишь после сдачи указанных документов. В случае не сдачи и незаконного использования работник привлекается к уголовной ответственности.

— При увольнении работник и его семья должны быть немедленно выселены из занимаемого служебного помещения без предоставления работодателем жилой площади и транспортных средств в любое время года. При необходимости выселение производится при содействии милиции.

— Распоряжение администрации об увольнении может быть обжаловано в расценочно-конфликтную комиссию.

— Уволенный работник может быть принят на другую работу лишь по предоставлении справки и сдачу документов, спецодежды, инструментов.

— Уволенным за злостную дезорганизацию производства стаж не засчитывается.

В начале 1933 года ржевская камера инспекции труда отчиталась перед отделом труда Западной области о прогульщиках в Ржевском районе. На фабрике колодок имени Ворошилова с 16 ноября по 31 декабря 1932 года уволено за прогулы 46 человек, в январе — еще 28. У всех отобраны хлебные и промтоварные карточки, случаев выселения не было, поскольку уволенные живут не в фабричных квартирах.

На маслозаводе после постановления правительства и его проработки в коллективе прогулы почти прекратились. Все же в декабре было уволено 10 человек. Лиц, проживающих в казенных квартирах, среди них не было. На фабрике «Союзшелтреста» с 15 ноября по 1 февраля уволено 58 человек. На льночесальной фабрике в ноябре трое уволенных были выселены из квартир, в декабре — еще один. Восемь уволенных рабочих были приняты обратно. Мужчины возвращались из-за нехватки рабочей силы, женщины — потому что прогулы состоялись до 15 ноября 1932 г.

В марте ржевский инспектор труда Огурцов просит президиум привлечь к ответственности директора фабрики РАЛЬФ Киселева. Оказалось, что там многим прогульщикам вместо увольнения объявляют выговоры. Ржевский завод фруктовых вод сообщает, что в феврале прогулов не было. Котонинная фабрика № 4 «Красная звезда» уведомляет инспекцию труда, что в феврале уволено 16 прогульщиков. На спиртоводочном заводе лишились работы два прогульщика.

Инспекция труда вновь и вновь шлет запросы на ржевские предприятия, настойчиво требуя присылать данные об увольнениях за прогулы. Складывается впечатление, что на первое место выходит не дисциплина труда, а отчеты о выполнении постановления СНК. Кирпичный завод: в марте прогуляли 5 человек, уволено двое. Завод «Розпол»: 22 прогула, 19 увольнений. Маслозавод: 3 прогула, трое уволенных. Напоминается, что необходимо срочно выслать сведения о прогулах за апрель. Отчеты летят в Смоленск, оттуда в Москву. Но количество прогульщиков почти не уменьшается. Многие директора покрывают рабочих-прогульщиков. В Ржеве в связи с этим переданы дела в прокуратуру для привлечения к ответственности директоров кожзавода и мясокомбината. В октябре 1933 года , спустя год после издания правительственного постановления, за прогулы уволено 34 работника льночевальной фабрики. Почти все они в том же году и поступили на работу. То есть происходит бесконечная текучка кадров. Вместо уволенных берут кого попало, вновь увольняют и так далее. На маслозавод принята злостная прогульщица Дроздова, уволенная из госбанка, причем с большим (175 рублей вместо 130) окладом. Инспекция труда предлагает снять ее с работы. Руководители предприятий, понимая, что с дурацкой инструкцией спорить бесполезно, пытаются обойти ее, ведь им надо выполнять план. «Уход Дроздовой на маслозавод, — сигнализирует управляющий ржевским отделением госбанка Бондарчук, — дезорганизующе повлиял на работников кассы. Вслед за ней ушли со службы два кассира. Уход трех кассиров одновременно вызвал крайнюю перегрузку оставшихся кассиров и пересидки их вечерами

Почти каждая разумная инициатива превращалась в кампанейщину, что выхолащивало изначальную идею.